Объективный дух настоящего лишь расширил объем контакта Человека с Природой, более тщательно различил волею рассудка полную систему взаимодействий на множественные ответвления и углубления в лабиринте качеств. Увеличение интенсивности внутри лабиринтов тяготело к расширению физических способностей разумных начал.
Но, вместе с тем, всеобщее отталкивание дифференцирующей деятельности не было скомпенсировано единым дедуктивным центростремительным притяжением. В итоге, Действительный Объективный Дух противопоставил незамутненной непосредственности Древности как Тезису, принцип Отрицания Ума, как вечных перводвигателя и первопричины, т. е. Верховного Космологического принципа – Бога. Однако над колыбелью логического монотеизма уже в самый момент его зачатия витал хронический недуг. Бог Аристотеля, бежав самодвижения, лишен жизненного дыхания Естества, возникает лишь при рациональном устремлении на бесконечные окраины Бытия, отчего всесилие высшего принципа Ума-Бога ограничивается только наклонностями телеологическими.
И совершенно не случайно в областях повышенного пафоса жизнелюбия языческие религии уступили место религиям пастушеских племен Средиземноморского бассейна, в которых “оседлое” и доверчивое единение Человека с Миром было нарушено гордынею отрицания и отчуждения.
Новые религии – религии Отрицания, поощряемые санкциями родовых мук омоложения истории, взывали с воплями воздаяния и возмездия к своему Богу, холодно и бесплотно восседающему в чертогах Антитезиса.
Однако, несмотря на то, что Действительный Мировой Дух получил положительный импульс в разработках немецкой классической философии и особенно ощутимо утверждением Фихте принципа тождественности “Я” и “не – Я”, где “Я” и “не – Я”, взяты как чистые аспекты сознания, т. е. где сфера Бытия Объект – Субъект оставлена втуне; а затем также и в эмпирических попытках эволюции ограничить неправомерные притязания “Эго” по отношению к натуре, – при всем при том Мировой Дух еще не перешел на уровень Отрицания отрицания и продолжает отстоять максимально от Предистории.
Вся масса Объективного Духа несет на себе печать неснятого противоречия теоретического и практического моментов. До сих пор здравица принципу Отрицания отрицания в стремнинах Бытия вплоть до религий Синтеза остается насущной проблемой. Не случайно именно теперь выходные точки путанных тропинок далекого Прошлого пульсируют дыханием предстоящего Завтра.
Среди величественных имен Древности имя Платона блистает лаврами звезды первой величины.
Фигура Платона подобно могучему горному хребту возвышается на стыке “Золотого века” зари человечества и периода обострения антагонизма Добра и Зла, периода, в котором коллективное и индивидуальное “Я” сущего полностью поглощены созерцанием и ощущением собственной обители, не усматривая за пределами “личности” тождественного иноподобия.