— Не знаю, не знаю, — качала головой Лариса. — Мне кажется, что у нас уже не получится загнать этого джинна обратно.
— А мы не будем никуда загонять их джинна, — обещал Павел. — Мы выпустим своего, великого и ужасного.
Заместитель по науке, явно накручиваемый своей дражайшей половиной, дважды осторожно спрашивал, не требуется ли какая-нибудь «пиярщина» в связи с последними событиями. Павел, не вдаваясь в детали, отвечал, что не требуется. Некоторые из участников конференции интересовались новостями в клинике, явно имея в виду всю эту пургу. «Все пучком, хвосты торчком», отшучивался Павел.
Момент икс настал в четверг, после обеда, когда начались заключительно-прощальные речи, последнюю из которых предстояло произнести академику Неунывайко. Поблагодарив участников, Павел выразил уверенность в том, что их встречи «в этом прекрасном месте» станут ежегодными, а затем сменил восторженный тон на серьезный.
— А теперь, уважаемые коллеги, я хотел бы сказать несколько слов «не для протокола». Все вы, я думаю, в курсе того, какая свистопляска поднялась вокруг нашей «Правильной клиники»…
Коллеги дружно закивали — знаем, знаем.
— Вдумайтесь, пожалуйста, в суть происходящего! — призвал Павел. — Человеку, который несколько раз был на приеме у наших специалистов, дома становится плохо. Его экстренно госпитализируют в шестьдесят пятую больницу, где он умирает на хирургическом столе. Кто виноват? Скорая помощь? Хирурги, делавшие операцию? Анестезиолог, который давал наркоз? Нет! Виновата «Правильная клиника» в которой якобы кто-то порекомендовал пациенту с камнями в желчном пузыре сделать тюбаж. У обвинителей нет никаких документальных подтверждений, нет свидетелей, есть только слова родственников, которые являются пересказом слов покойника. Ни один суд такое «доказательство», — Павел изобразил пальцами воздушные кавычки, — во внимание не примет. Но для того, чтобы в очередной раз начать шельмование нашей клиники этого вполне достаточно. Нас и без повода не раз поливали грязью. Как говорится — было бы желание, а повод всегда найдется. Да что я вам объясняю? Все вы не раз проходили через это.
— Нас е…т, а мы крепчаем! — выкрикнули из зала.
— Это неправильный подход, — усмехнулся Павел. — Вы еще скажите, что все, что нас не убивает, делает нас сильнее. На самом деле каждое ведро грязи огорчает нас и вредит нашему бизнесу, поскольку отпугивает часть клиентуры. Наши противники, все эти мафиозы-официозы, действуют сообща, выступают против нас единой колонной. А мы вынуждены отбиваться в одиночку. Силы неравны, но мы как-то держимся… А почему бы нам не объединиться для взаимной поддержки? Сегодня ты поможешь мне, а завтра я помогу тебе — на этом принципе стоит мир. Вместе мы сила, давайте вспомним притчу о том, как сыновья мудрого отца пытались сломать веник. Мы с вами обсуждали создание нашей ассоциации, давайте попутно обсудим еще один важный аспект — взаимную поддержку. Только давайте сразу уточним, что речь идет о серьезной поддержке. Формального подхода в этом важном деле быть не может. Если кого-то из нас начали обливать грязью, то другие не ограничиваются двумя-тремя строчками в блогах, а делают официальные заявления, пишут коллективные письма, дают интервью, то есть — поднимают большую волну, которая сможет смыть всю грязь. Я не стану растекаться мыслью по древу, а просто скажу, что наша сила — в единстве. Мы можем и должны конкурировать друг с другом, но если вдруг нагрянет враг матерый, то отпор ему нужно давать сообща. Тех, кто со мной согласен, прошу поднять руки.