Но час назад позвонил Королев и приказал дождаться его в любом случае. От обиды и несправедливости, Вовка горестно вздохнул.
В этот момент дверь хлопнула, вошел Королев и, не раздеваясь, плюхнулся на стул возле стены, вытянув ноги в заляпанных грязью ботинках — не иначе, как за городом был, проявил дедукцию Вовка. Макс откинул голову и закрыл глаза, под которыми резкими тенями обозначились синяки, по цвету напоминающие давешнее небо. Емельяненко нехотя встал и щелкнул выключателем. Мутный электрический свет сделал картину мира, открывающуюся из окон, еще более неприветливой. Вот она, серая проза жизни! Вместо спокойного уютного ужина — пустой чай из щербатой кружки и злой уставший начальник. Он торопливо завернул пыльные жалюзи и уселся обратно на свое излюбленное место — на подоконник.
— Ну, давай, майор, бомби, — обреченно сказал он.
Королев с силой потер лоб ладонью, отчего на нем мгновенно появились серые разводы:
— Знаешь, Вовка, я никогда еще не чувствовал себя настолько тупым! Куда ни ткнусь — везде пусто-пусто.
— Макс, я тебя не понимаю, — покачал головой Емельяненко. — Что ты так с ума-то сходишь? Из-за Палыча, что ли? Так мы ему доложились, он ведь не дурак, понимает, поди, что выше головы не прыгнешь. Мы и так сделали все, что от нас зависело. Машков тоже, вроде, не зверствует. Этому крючкотвору главное, чтобы бумажки были в порядке, а с этим у нас полный ажур — Ромка постарался.
— При чем тут это-то! — с досадой проговорил Королев. — Просто я чувствую, что дело это очень непростое, и помяни мое слово, будет продолжение.
— В смысле? Ты о чем? Ромка землю носом роет. Он недавно отзвонился. Найдет нашего стрелка, поверь мне. Можно сказать, уже почти нашел. Этот Сысоев ведь обычный наркоша, а не Джеймс Бонд. Такие, как он, не могут надолго исчезнуть, им рано или поздно снова доза потребуется.
Королев побарабанил пальцами по джинсовой коленке.
— Неспокойно мне как-то. Не связываются у меня эти три человека, хоть ты тресни! Молодая красотка, которую никто не ищет, наркоман со стажем и Колобова. Бред какой-то!
— У тебя паранойя.
— Возможно. Но, знаешь, как говорят — если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят!
— Слушай, но ты же не можешь, в самом деле, постоянно быть рядом с этой Колобовой! Ну, это, конечно, в том случае, если дело в ней, а не в ее рыжей подруге. Тем более что эта Куприянова опознала Сысоева. Может дело все-таки в ней?
— Ты вчера в клинике был? — не обращая на ремарку Емельяненко, задал вопрос Максим.
Он стянул куртку, повесил в шкаф и пересел к столу.