— Добрый день всем! — поздоровался Капустин веселым басом, и протянул Максу свою огромную, красную, как лапа у гуся, руку. Пожатие было крепким, мужским. — С вами, молодой человек, мы уже знакомы. Максим Викторович, если не ошибаюсь?
Королев кивнул.
— Ну, и как дела наши грешные?
— Вы сейчас кого спрашиваете, Олег Валентинович? — подала голос Лена.
— А всех и спрашиваю. Вот вы, мадемуазель, как себя сегодня чувствуете?
— Спасибо, уже лучше. Немного побаливает, а в целом — хорошо.
— Ну, побаливает «немного», как вы сказали, это потому, что мы вам болеутоляющие еще не сняли, — он немного поизучал капельницу и сделал какую-то пометку в своих записях. — А вас, Максим Викторович, я попрошу выйти. У нас, знаете ли, с госпожой Куприяновой тут небольшой интим намечается. Будем делать осмотр ее боевых ран!
— Конечно, — Макс смутился, покраснел как вареный рак и поспешно ретировался.
«Ну, прекрасно, прекрасно!.. Тут не больно?.. Нет, вы только полюбуйтесь, какая работа, а? А вот здесь не тянет?… Ну-ка, а теперь спинку покажем! Ювелиры отдыхают!» — то и дело слышался из-за двери низкий, словно рокочущий, довольный голос доктора.
Макс прошелся туда-сюда. Какие-то два мужика, присев в другом конце коридора на лавочку, резались в домино и так азартно переживали, что медсестра грозилась выгнать их из отделения.
— Милая! Да ведь в палате с тоски помереть можно! Я вот уже третью неделю здесь кукую, — жалобно оправдывался один, с забинтованной головой и разбитым носом. Товарищ его молчал и баюкал загипсованную руку.
— И что? Мне теперь здесь для тебя игорный дом, что ли, открыть? Ты, Лопатников, в следующий раз думай, на какой свет дорогу переходить, и проблем не будет. Сидел бы сейчас дома, попивал пивко и забивал своего «козла». Какого лешего на красный полез, а? — выговаривала медсестра.
— Знаю, милая, знаю, но дай мы с Колькой партию закончим!
— Я ж не против, играйте, но орать зачем? Тут больница, а не Лас-Вегас! И учти, Лопатников, еще одно слово матом, и вылетишь у меня в открытый космос! А я тебе еще и ускорения придам — ты меня знаешь!
— Мы тихо, тихо!
— Мировая баба! — шепотом сказала жертва дорожного происшествия — Лопатников, завидя Макса, и указал на миловидную пожилую медсестру. Именно она налаживала капельницу Елене. — Не то, что Крюкова, есть тут такая коза гундосая.
Макс заговорщицки кивнул ему, тихо засмеялся и пошел обратно. Интересно, и почему это Колобова ни словом не обмолвилась о миссис Смит-Сабуровой? Может, хотела что-то скрыть? Или просто забыла? В конце длинного коридора он выудил из джинсов телефон и набрал номер Полины.