А моим-то похитителям какой интерес? Что за артефакт? Как они планируют его применить?
Вопросы, вопросы…
Отчаявшись понять, что за колдовство будет твориться, я стала думать об Иване. Как он? Что делает? Лишь бы искать не побежал! Да это маловероятно. Искать ему негде, моего адреса он не знает, родителей не перепугает.
Я лежала и представляла, что Иван рядом. Ощупывала взглядом его лицо, мысленно скользила руками по плечам, проводила пальцами по груди и животу. Как много я отдала бы сейчас за то, чтобы почувствовать его дыхание, чтобы расслабиться в теплых объятиях. Я грезила…
— …здесь живет? — услышала я голос Ивана.
Распахнула глаза и вместо комнаты увидела незнакомую женщину, средних лет, в вязаной шапочке и дубленке. Она стояла по другую сторону штакетника, позади — крыльцо то ли деревенского дома, то ли дачи. Женщина смотрела прямо на меня и щурилась, как будто от солнца.
— А тебе зачем, мил человек? — спросила она.
Я дернулась, но не смогла не пошевелиться, ни открыть рот.
— Письмо у меня, для Степана, — ответил Иван. — От Гаврилы.
Я сплю? И вижу сон? Иван доставляет по адресу письмо от сьютного…
Стоп! Это не сон! Я смотрю на ведьму, у которой живет знакомый Гаврилы, глазами Ивана!
— Письмо-о-о? — протянула недоверчиво женщина.
И посмотрела на Ивана каким-то особенным взглядом, как будто в водоворот затянула. У него даже в глазах потемнело, на мгновение. А женщина, увидев то, что искала, кивнула и приглашающе распахнула калитку.
Я не слышала мыслей Ивана, не понимала, что он чувствует. Зрение и слух — все, что мне было доступно. Я боялась потерять контакт, потому что не понимала, как его наладила.
— Простите, я не представился, — произнес Иван и назвал свое имя.
А я вспомнила, что Гаврила величал ведьму Катериной.
— Проходи в дом, — сказала она, когда Иван поднялся по ступенькам крыльца. — На кухню. Уж не обессудь, Степану там уютнее.
— Да я, скорее, к вам. А Степану… это вроде как верительная грамота.
— Я так и подумала, Иванушка, — вздохнула Катерина. — Хранители домовых вообще не видят, коли те сами не покажутся. Значит, тебя ведьмочка послала. А на кухне всяко уютнее.
Иван не смотрел по сторонам, но все же я заметила, что дом у ведьмы обычный — без летучих мышей и свисающих с потолка пучков травы. И кот у нее не черный, а кипенно-белый, большой… и постриженный под пуделя. Видно, что пушистый — по кончику хвоста, лапками и голове.
— За что вы его так? — усмехнулся Иван, показывая на кота.
— Да внуки, ироды, жвачку ему в шерсть залепили, — фыркнула Катерина. — Дети в город повезли. Думала, часть выстригут, так они скреативничали, паразиты. Ходит теперь Снежок пуделем. Да ничего, отрастет шерсть-то.