Я застаю её в холле у выхода. Синьора точно юная кокетка крутится перед ростовым зеркалом и требует поправить гребни в причёске. Я останавливаюсь неподалёку. Любопытная дама… Синьора замечает меня в отражении, оборачивается.
— Тали, как думаешь, мне больше подойдёт розовый или зелёный палантин? — спрашивает она, будто и впрямь моё мнение имеет для неё значение.
— Синьора, вы очаровательны, и вам подойдёт любой цвет, однако холодный зелёный подчеркнёт свежесть вашего лица. Розовый цвет — забава для незрелых девушек.
— Тали, а ты умеешь говорить сладко, — прищуривается она.
Я не смущаюсь:
— Разве я хоть в чём-то ошиблась, синьора?
Она улыбается, не скрываясь, окидывает меня оценивающим взглядом.
Я улыбаюсь в ответ, и синьора одобрительно хмыкает:
— Идём, Тали.
— М?
— Где ты видела, чтобы хозяйка кафе носила обноски? Ты ведь собираешься открыть респектабельное заведение, а не придорожную забегаловку? В Крайте обучается немало аристократок, и перед ними ты обязана выглядеть достойно. Что ещё более важно, ты носишь фамилию Катц, фамилию моих сыновей.
На улице нас уже ждёт экипаж, и салон оказывается не менее роскошным и гораздо более удобным, чем салон экипажа дорогой сестрёнки. Мия остаётся дома, с нами едет только личная горничная синьоры. Я не возражаю.
И когда дверца захлопывается, а экипаж трогается, я лишь спрашиваю:
— Насколько я могу быть откровенна, синьора Катц? — и взглядом указываю на горничную.
— Ты можешь, Тали. Что ты хотела узнать?
— Я удивлена вашим радушием.
— О? Всего-то? Тали, если я скажу, что последние десять лет мечтала о дочке, ты мне поверишь?
— Поверю. Однако какое отношение ваша мечта имеет ко мне?
Синьора мелодично рассмеялась, а, отсмеявшись, посерьёзнела:
— Тали, я не собираюсь с тобой воевать, я слишком ценю добрые отношения с супругом.
— Добрые…, — эхом повторяю я.
Не сказать, что я не верю. Синьора выглядит искренней. Если она сейчас лжёт, то я преклоняюсь перед её артистизмом.
— Я родила супругу двух сыновей и живу безбедной жизнью. Стоит ли ставить под угрозу своё благополучие ради некрасивой ссоры? Я, Тали, доверяю супругу. Он любит сыновей, и не обидит их ради тебя. Я доверяю сыновьям. Даже без капиталов отца они сумеют за короткий срок стать состоятельными синьорами. Что такое богатство? Дома сгорают, деньги становятся прахом. Умение превращать монету в мешок золота куда ценнее горстки бриллиантов, правда? К тому же… Супруг составил завещание тайно, и у меня нет никакой уверенности, что супруг планирует разделить своё состояние между Дамиром и Эданом. Не удивлюсь, если мальчики получат лишь незначительную часть, а основной капитал уйдёт пожертвованием в монастыри.