Несмотря на то, что в тот день Аркаш выехал за бревнами позже обычного, он сделал три рейса вместо двух. А ночью, как ни измотался на работе, никак не мог заснуть. Несколько раз выходил во двор, курил и разглядывал усеянное звездами небо. Вот и сейчас, спустя две недели после полета Юрия Гагарина, Аркаш не может удержаться, чтобы не взглянуть в голубую высь…
Заприметив спешащего к нему агронома, Аркаш тревожно заерзал на сиденье, оглянулся по сторонам. Долго ли до греха, когда глаза шарят не по земле, а по небу и мысли витают в заоблачной высоте. Трактор, как и ракета, должен идти ровно, безо всяких отклонений. Потому, смотри в оба, чуть зазевался — огрех. А Кузьма Филиппович не то, что за огрех, а за малую промашку по головке не погладит, будет торчать над душой пока не переделаешь все заново. Аркаш остановил агрегат, проверил глубину обработки, окинул взглядом взрыхленный участок. Вроде, придраться не к чему, а все-таки на душе неспокойно: когда твои соотечественники летают в космос, брак в работе — позор.,
— Салам, Кузьма Филипыч, — поздоровался Аркаш, тревожно вглядываясь в озабоченное лицо агронома.
— Салам, салам… Ну, как твои дела?
— Сам видишь.
— Вижу. Только что встретил Оидри Япыка. Злой, как черт.
— Кто?
— Япык. Кто ж еще…
— Почему?
— Землю, говорит, поганите. Погодить надо.
— Выходит, что же, бросать работу?
— А сам как думаешь?
— По-моему, ждать нечего. Видишь, как солнце и ветер помогают нам. Еще вчера на этом участке было сыро, а сегодня вон сколько отмахал — и ничего. Первый день, как в поле выехал, душа поет, а ты говоришь: бросай.
— Когда я тебе это говорил? — рассмеялся Кузьма Филиппович. И сразу лицо его помолодело, даже крошечные щербинки, след оспы, густо усеявшие его лоб и подбородок, стали почти незаметны. Аркаш тоже улыбнулся. Почему-то всегда так: стоит агроному засмеяться, и на душе делается хорошо.
Присев на корточки, Кузьма Филиппович проверил глубину обработки почвы. Молодец, Аркаш, трудится на совесть. Денька через три в эту рыхлую землю лягут добротные семена, укоренятся, пробьются зелеными ростками навстречу солнышку и, набирая силу, пойдут в рост.
— Сегодня еще три трактора вышли на культивацию, — выпрямившись, сказал агроном. — Ты правильно сказал, ждать нам нечего, весна нынче ранняя. Скоро придется работать в две смены…
Аркаш снова припомнил 12 апреля. В тот день во всех бригадах прошли митинги. Аркаш сам в это время был в лесу, но знает: колхозники взяли обязательство закончить сев ранних яровых за пять-шесть дней. Вспомнив это, Аркаш взволнованно сказал: