— Вы… приехали… Почему вы молчите?
— Эсмеральда! Право, Эсмеральда!
— Ну уж и скажете, — пуще того смутилась Качырий.
— Истинно! Не хватает белой козочки и бубна. Как идет вам этот яркий халат!
— Когда вы приехали?
— Сегодня, утренним поездом.
— Хотите чаю? С малиновым вареньем…
— С удовольствием.
Качырий закрутила волосы в тугой узел на затылке, повязала голову косынкой. То ли потому, что недавно была в бане, то ли о смущения щеки её полыхали румянцем, и вся она легкая, подвижная, выглядела удивительно юной. Доведись Пузырькову увидеть её такой впервые, он ни за что не дал бы ей больше семнадцати.
— Горячий, даже подогревать не надо. Раздевайтесь, Николай Семенович. Вы, наверное, за вещами?
— Да. Был в своей комнате. С вашей, конечно, не сравнишь.
— Ничего, обживетесь.
— Знаете что, Эсмеральда, — Пузырьков взял девушку за руки, заглянул в глаза. — Вы не сердитесь, что я так поздно? Скажите честно.
— Что вы! Еще нет и десяти.
— Тогда вот что. Давайте отметим нашу встречу и… справим мое новоселье.
— Как? Здесь? Вдвоем?
— Да, здесь и вдвоем. У меня же никого нет.
— Но я, право, не знаю…
— Вы меня боитесь?
Качырий отрицательно покачала головой. Нет, она не боялась. За все время их знакомства Николай Семенович еще ни разу не позволил себе какой-либо вольности. Да случись такое, она и сама сумеет дать отпор. Качырий смущало, что у нее ничего нет, кроме чая с вареньем. Но Пузырьков сбегал в ближайший ресторан и скоро на столе красовалась бутылка шампанского, конфеты, фрукты.
— Ну что ж, за ваше новоселье.
— И за вас, Эсмеральда.
— Не называйте меня так.
— Хорошо, побуду. Какие у вас чудесные косы… И эго платье.
— Вы довольны своей поездкой?
— Я доволен сегодняшним вечером. Скажите, почему ваш брат сердится на меня?
— Вам так показалось.
Ответ Качырий прозвучал не совсем уверенно. В тот вечер. когда к ней неожиданно ввалился Костя Бахманов, Качырий, после его ухода, не выдержала, поехала к брату и рассказала ему всю правду. Микале вгорячах накричал на нее и, не окажись дома спокойной, рассудительной Майры, пожалуй, брат с сестрой могли окончательно разругаться. «Ничего страшного не случи лось, — сказала Майра. — На месте Качырий я бы поступила так же. А что толки могут пойти, так ведь на чужой роток не накинешь платок. Главное, чтобы совесть была чиста, а Качырий стыдиться нечего — она сделала доброе дело». — «Как только приедет, пусть забирает свои вещи. Тоже мне, нашел камеру хранения. Я сам ему напомню», — пообещал Микале.
— Нет, мне не показалось, — сказал Пузырьков, снова припомнив сегодняшний разговор с шофером Яшмолкиным.