Пока врач осматривала больную, Пузырьков выкурил несколько папирос. В коридор выглянула старушка — соседка.
— Идите, вас зовет.
— Ну, что? — с тревогой спросил он врача.
Боюсь, что воспаление легких. Придется положить в больницу.
Качырий жестом попросила Пузырькова подойти к ней, с трудом прошептала: «Не берите сегодня вещи… Я не хочу при соседке. Приедете потом, с братом».
— Я провожу вас в больницу.
— Не надо… Поезжайте домой.
Пузырьков послушался.
Долго в эту ночь он ходил но своей комнате — пять шагов вперед, пять шагов назад, — называл себя идиотом, мерзавцем, представлял, что скажет ему Яшмолкин, когда узнает, из-за чего простудилась и заболела его сестра.
Утром, не заходя в контору, Пузырьков разыскал шофера Яшмолкина, возившегося возле своей машины, поздоровался.
— Здравствуйте, — хмуро ответил тот.
— Вот что, Михаил Павлович. Ставьте машину на профилактику.
— Да вы что, забыли? Мне же в рейс выходить.
— Никуда вы не поедете. Берите отгул.
— Это в честь чего?
Пузырьков достал пачку «Беломора», пошарил в ней и с досадой отбросил — пачка была пуста. Стараясь не смотреть на шофера, он крепко потер лоб, огладил подбородок и только тут вспомнил, что сегодня не брился.
Яшмолкин окликнул пробегавшего мимо паренька.
— Генок, дай главному закурить.
— Закурить аль прикурить? У меня только «гвоздики».
— Попроси у ребят. Говорите же, в чем дело?
— Сестра ваша в больнице, — глухо выдавил Пузырьков.
— Катя?! Откуда вы знаете?
— Сам вызывал «скорую».
Яшмолкин, не помня себя, схватил главного инженера за грудки, притянул к себе.
— Что с ней?!
— Воспаление легких… Уберите руки.
Подбежал запыхавшийся Генок, выпалил:
— Вот… «Казбек». У самого директора стрельнул.
Ему никто не ответил.
Яшмолкин, ссутулившись, быстро направился к воротам. Пузырьков догнал его.
— Берите «газик», поезжайте…
Генок, так и оставшийся с протянутой папиросой, с недоумением покрутил её в руке.
— Зря только старался… Ладно, сам искурю. Директорская!
Болезнь Качырий примирила Яшмолкина с главным инженером.
Хотел того Микале или не хотел, пока не миновал кризис, Пузырьков каждый день навещал больную, что не всегда удавалось Микале — в больницу пускали только до семи. Из-за этого Яшмолкин был вынужден перейти на «газик», стал возить главного инженера, чем окончательно оттолкнул от себя прежнего друга Костю Бахманова.
Теперь они навещали больную вместе. Качырий выздоравливала и, казалось, была рада их примирению Она опасалась, что из-за нее брат запустит занятия в вечерней школе, стеснялась Пузырькова и просила не приезжать к ней так часто.