– О чем ты? Что значит «так называемого»?
– Он тебя не знает, – уверенно сказал Грэм, заставляя меня вопросительно поднять бровь.
– Мы вместе больше пяти лет, Грэм.
– И все же он понятия не имеет, кто ты такая, что не удивительно, ведь, судя по всему, он слишком сосредоточен на себе.
– Вау, – выдохнула я, пораженная его словами. – Ты его не знаешь.
– Я знаю его типаж: он из тех людей, которые забывают обо всех, стоит им только ощутить привкус успеха. Я не знаю, как он смотрел на тебя раньше, но сейчас он смотрит на тебя так, словно ты ничто. Как будто ты хуже его. Я даю вашим отношениям две недели. Держу пари, что все закончится максимум через месяц.
– Ты ведешь себя как придурок.
– Я говорю тебе правду. Он самодовольный кусок дерьма, и, судя по тому, что я слышал от других приглашенных, не я один так считаю. Где ты только его нашла?
Он кипел от злости, его лицо было ярко-красным, и он безостановочно поправлял свои манжеты. Я никогда не видела его таким эмоциональным, таким разгоряченным.
– Почему ты так злишься? Что с тобой такое?
– Ничего, забудь об этом. Передай мне Тэлон.
– Нет, так не пойдет. Ты не можешь вспылить, унизить моего парня, а потом сказать мне, чтобы я забыла об этом.
– Могу, и я только что все это сделал.
– Нет, Грэм, прекрати. Хоть раз в жизни просто скажи, что ты чувствуешь на самом деле!
Он приоткрыл рот, но ничего не сказал.
– Серьезно? Ни слова? – спросила я.
– Ни слова, – тихо ответил он.
– Тогда ты прав. Тебе действительно пора идти.
– Я согласен. – Он стоял в нескольких дюймах от меня, его горячее дыхание таяло на моей коже. Мое сердце колотилось в груди, и я недоумевала, что он делает. Грэм постоял на месте еще несколько секунд, прежде чем придвинуться ближе. Он поправил галстук, понизил голос, и в его тоне зазвучали железные нотки:
– Если ты улыбаешься и ведешь себя свободно, это еще не значит, что ты не заперта в клетке. Это означает, что ты снизила свои стандарты и свыклась с мыслью, что больше не будешь летать.
Слезы обожгли мне глаза, когда он взял Тэлон из моих рук и развернулся, чтобы уйти. Прямо перед тем как выйти из темного помещения, он остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Он снова повернулся ко мне, встретился со мной взглядом, и его губы слегка приоткрылись, как будто он собирался заговорить снова, но я подняла руку.
– Пожалуйста, просто уходи, – прошептала я дрожащим голосом. – Думаю, на сегодня с меня хватит, мистер Рассел.
Холодность, с которой я произнесла его фамилию, заставила его выпрямиться, а когда он исчез из вида, у меня потекли слезы. Мои пальцы сомкнулись вокруг ожерелья, и я сделала несколько глубоких вдохов.