Раф будто не слышал.
– Если и не знала, так сейчас узнает.
– Я не виноват. Почему вы всегда, всегда во всем меня вините?
Еще чуть-чуть – и Джастин сорвался бы. Раф поднял взгляд к потолку.
– Разве я жалуюсь? По-моему, надо рассказать, и дело с концом.
– Не будем это обсуждать, – вмешалась Эбби, – пока не вернется Дэниэл.
Раф расхохотался.
– Ох, Эбби, – выдохнул он, – я тебя, конечно, люблю, но иногда ты меня удивляешь. Пора бы уже понимать, что при Дэниэле мы это обсуждать точно не будем.
– Это касается всех нас. И обсуждать надо только вместе.
– Чушь! – сказала я, невольно повысив голос. – Чушь собачья, даже слушать не хочу. Если всех нас это касается, что ж вы мне сразу не сказали? Если можно это обсуждать за моей спиной, значит, за спиной у Дэниэла и подавно.
– Боже, – снова прошептал Джастин. И с открытым ртом застыл, подняв в воздух дрожащую руку.
В сумочке у Эбби зазвонил мобильник. Я ждала его трели всю дорогу домой и пока сидела в комнате. Значит, Фрэнк отпустил Дэниэла.
– Не бери! – взвизгнула я, и рука Эбби застыла. – Это Дэниэл, я и так знаю, слово в слово, что он скажет. Просто велит ничего мне не рассказывать – обращается со мной как с шестилеткой, осточертело мне это! Кто, как не я, имеет право знать, что здесь случилось? Только попробуй взять трубку – раздавлю телефон к чертям собачьим!
Я бы так и сделала, честное слово. Воскресенье, вечер, все едут в Дублин, а не из Дублина; если Дэниэл будет гнать – а он будет – и его не остановят, то уже через полчаса он будет дома. А мне каждая секунда дорога.
Раф негромко, хрипло хохотнул.
– Молоток! – сказал он и, глядя на меня, поднял бокал.
Эбби смотрела на меня, так и держа руку на полпути до сумочки.
– Если не расскажете, как все было, – сказала я, – я звоню в полицию, выложу все, что помню. Я не шучу.
– Господи… – прошептал Джастин. – Эбби…
Телефон умолк.
– Эбби… – Я вдохнула поглубже и так сжала кулаки, что ногти впились в ладони. – Если вы и дальше будете от меня скрывать, я так не могу. Это не шутки. Не могу… нельзя так дальше. Или мы все заодно, или нет.
Тут затрезвонил телефон Джастина.
– Не хотите рассказывать, кто из вас это сделал, – не надо. – Я была уверена: если навострю уши, то услышу, как Фрэнк бьется об стену головой, да плевать, не стоит торопить события. – Я просто хочу знать, как все было. Все знают, а я – нет, надоело уже. Сил нет. Ну пожалуйста!
– Она имеет право знать, – сказал Раф. – Да и мне осточертело жить по указке Дэниэла. К чему это нас привело?
Телефон замолчал.
– Надо перезвонить, – сказал Джастин, приподнявшись в кресле. – Разве нет? Вдруг его арестовали и нужны деньги, чтобы его выпустили под залог, или что-нибудь в этом роде?