Он протянул руку вперёд, намереваясь взяться за штору. Однако, прежде чем рука его достигла тяжёлой парчовой ткани с золотым нитяным рисунком, эта ткань, к его ужасу, сама начала раздвигаться. Кто-то ухватил её с противоположной стороны и медленно разводил в стороны. Чувствуя обильный пот, внезапно заструившийся по спине, Замалея стоял и смотрел с полнейшим ощущением нахождения во сне, в кошмаре, как отодвигаемая ткань постепенно обнажает стоявшего за ней человека. В расширяемой щели между шторами медленно показывался на свет тот самый громадный квадратный великан, существование которого ещё минуту назад казалось Замалее невероятным. Однако теперь, увы, сомнений не оставалось: в тусклом свете торшера стояло чудовище, одетое в бесформенную рванину и источающее затхлый, удушливый помойный смрад. Дополнительно ужасало то, что как ни всматривался Замалея, сколько ни напрягал он своё зрение, но черты лица неизвестного гиганта ускользали, расплывались в сумраке комнаты, подобно тому как раскалённый на солнце асфальт создаёт над собою дрожание и колебание воздуха, в котором расплываются удалённые окрестности.
— Кто вы? — спросил Замалея побелевшими губами.
— Твоя смерть! — ответил Гинус и шагнул вперёд.
Невольно отступая от надвигающейся угрозы, Замалея споткнулся о журнальный столик и упал навзничь. Падение вывело его из ступора, и он закричал громким, истерическим криком, захлёбываясь от ужаса:
— Бегите! Спасайтесь скорее!
Из ванной комнаты послышался плеск воды, дверь её отворилась и жена слабым, удивлённым голосом спросила:
— Что ты сказал?
Замалея попытался встать на ноги, но Гинус ударом ноги по лицу поверг его на пол, а сам ринулся вон из комнаты.
Ещё не веря, что всё это происходит в действительности, Замалея вскочил настолько быстро, насколько позволял его толстый живот. Он выбежал в прихожую как раз в тот момент, когда в дверях спальни показалась заспанная Вероника в одной ночной рубашке. В то же мгновение она повернула голову к ванной и закричала в полный голос, с ужасом наблюдая, как Гинус за волосы выволакивает в коридор её голую мать. Махровый халат волочился за нею по полу — вероятно, она так и не успела его надеть или завязать пояс.
Провожаемый пронзительным визгом дочери Замалея ринулся вперёд, совершенно не представляя себе, как вообще возможно подступиться к такой громадине и с чего начинать атаку. Впрочем, он и не успел её начать, ибо был встречен столь мощным ударом кулака в нос, что, поливая пол потоками крови, опрокинулся на спину со сломанным носом и тотчас потерял сознание. Гинус же, наклонившись над кричащей голой женщиной, резким прямым ударом кулака в челюсть лишил сознания и её, а затем, бросив обмякшее тело, метнулся к Веронике.