Оставивши гостя в комнате, хозяйка вернулась в сени и задержалась там почему-то долее, чем следовало бы женщине, наливающей воду для путника. Поневоле прислушавшись, Замалея уловил какой-то тихий металлический лязг за стеной и насторожился. «Флягу с водой открывает? Тогда звук должен быть другим. Что же это?»
Дверь тихо отворилась и женщина… не показалась за нею. Гость напряжённо всматривался в образовавшийся дверной проём, однако видел там лишь тьму и ничего больше. Ему даже пришла в голову дикая мысль о том, что хозяйка, быть может, настороженно подсматривает за ним в щель между косяком и дверью. Он прислушался. Тихий, еле слышимый перестук пуговиц кофты о полотно двери, казалось бы, подтвердил его странное предположение. Вот дверь чуть дёрнулась. «Однако, чёрт, зачем же следить за мной оттуда?! Да в своём ли она уме?»
Наконец в проёме показался лоб, сверкнули глаза, хозяйка выдвинулась из темноты вся и вошла в комнату. Затем остановилась на пороге, держа в руках кружку с водой и словно заперев своим телом единственный выход.
— А ты чего ж так и стоишь, мил человек? — тихо спросила она. — Присел бы к столу, отдохнул с дороги.
Она шагнула вперёд и не подала ему кружку, а поставила её на стол. Наклонившись за кружкой и протянув руку, Замалея исподлобья взглянул на хозяйку и увидел такое, отчего невольно вздрогнул и не смог скрыть этого; ноги его сами собой подкосились, и он принуждён был опуститься на стул. Из-под мешковатой растянутой кофты, с левой стороны, чуть выглядывала деревянная рукоять какого-то предмета, висевшего незримо на поясе. Неизвестно, почему вдруг именно эта мысль промелькнула в голове Замалеи, однако кофта хозяйки была слишком широка, чтобы позволить приглядеться к форме того предмета. Слишком широка — и форма не угадывалась. Однако в голове у смертельно побледневшего гостя крепко засело лишь одно предположение об этом предмете, и он сам себе не смог бы объяснить причину такого предположения. Ему померещилось, что вставшая в дверях Лярва прячет под кофтой топор.
«Что там? Что это может быть? И был ли этот предмет там раньше?» На эти лихорадочные вопросы он не знал ответов. И тем подозрительнее ему казалась хозяйка, которая хоть и не смотрела на него прямо, и даже словно бы нарочно избегала встречаться с ним взглядом, однако — чёрт знает почему — он был уверен, что она ни на секунду не выпускает его из поля зрения, следит за ним краем глаза, исподтишка и с неким намерением. Даже и присев за компанию с гостем на стул, она и села-то как-то странно, на самый краешек. И опять же на стул, ближайший к выходу.