– Разрешите доложить?
– Не торопитесь, Евгений Константинович, – остановил Мирского князь. – У вас очень высокий уровень допуска, но все же не достаточный, чтобы быть посвященным во все тайны. Поэтому, прежде чем мы продолжим разговор, приложите руку вон к тому сканеру. Формальность, конечно же, но зачем нарушать свой собственный приказ, если этого можно избежать? Дурной пример заразителен.
Полковник положил руку на сканер, переждал легкий зуд в ладони, сопровождающий считывание его данных, включение в реестр и получение личного кода. Завершение процесса ознаменовалось негромким писком, и окошко активности погасло.
– Вот теперь можно и посекретничать. Итак, Евгений Константинович, что вам известно о программе «Изгои»?
– Простите? – удивился Мирский. – О какой программе, ваше высокопревосходительство изволили упомянуть? «Изгои»? – полковник мотнул головой. – Слово чести, впервые слышу.
– Великолепно. Сотни лучших умов Империи разрабатывают сверхсекретный план. Затрачены колоссальные материальные и технические ресурсы. А в конечном итоге о ходе операции и хоть какой-то результат получен через третье лицо, не имеющее никакого отношения к проекту. Уму непостижимо!
– Виноват, ваше высокопревосходительство.
– Да вы-то тут при чем, полковник, – махнул на Мирского князь. – Вернее, если б не вы и ваш друг, мы до сих пор пребывали бы в полнейшем неведении.
Мирский промолчал. Он и в самом деле ничего не понимал. Даже кого конкретно из друзей сейчас имел в виду князь. Иона фон Видена или Тенгиза Шторма.
– Похоже, разговор глухонемого со слепым получается, – хмыкнул князь. – Значит, начну я. Итак, как только на горизонте возникла угроза столкновения с эннэми, император велел мне создать группу, которая работала бы только по этому направлению. Грубо говоря – центр по разработке и проведению разведывательно-диверсионных мероприятий. А поскольку чужаки на контакт не шли и любые попытки попасть на их территорию или хотя бы организовать встречу на нейтральной полосе не имели успеха, полковником Саблиным был предложен план глубокого внедрения.
От обычных мероприятий этот план отличался тем, что предполагал начало военных действий. То есть наши разведчики могли начать сбор информации и прочую агентурную работу только после нападения эннэми. Что требовало отдать всю инициативу на начальной стадии врагу. Ни мне, ни императору это не нравилось, но понимая, что война не однодневная акция, и в случае успешного внедрения, мы все же «прозреем» – план Саблина был принят в разработку.
Он основывался на предположении «зеркальности». В том смысле, что на данном этапе противостояния эннэми слепы так же, как и мы. И прежде чем начать полномасштабное внедрение, попытаются собрать об Империи максимум информации. Хотя бы из открытых источников. К слову, вас не удивил в последнее время всплеск противостояния периферии и центра? В основном по мелочам, но…