— С удовольствием, — ответила я, но призналась, что совершенно неопытна в качестве воспитательницы.
— Боже мой, миссис Верлен, — воскликнула она, — да ведь и я тоже. Сколько гувернанток здесь перебывало. Все они были просто обедневшими леди, вынужденными зарабатывать на жизнь. А вы получили гораздо лучшее образование, чем многие другие. Ведь ваш отец был профессором?
— О, да… да.
— Полагаю, ваши сестры и братья тоже получили хорошее образование.
— У меня была всего одна сестра.
Она тотчас же заметила, что я говорю в прошедшем времени.
— Была? — поинтересовалась она.
— Она… ее больше нет с нами.
— О, бедняжка, мне очень жаль. Теперь я припоминаю, вы говорили об этом. Повторюсь, что, поскольку вы получили прекрасное образование, я буду очень благодарна, если вы поможете мне.
Я пообещала сделать все, что в моих силах.
Эдит не явилась на урок. Я смотрела на часы: прошло уже пять минут… десять.
Сильвия, Аллегра и Алиса ждали в классной.
Я колебалась, идти ли за ней в ее комнату. После встречи с Нэйпиром той ночью у часовни я избегала его, и мне очень не хотелось идти в их общую с Эдит комнату. Однако, когда прошло еще пять минут, я решила, что должна преодолеть себя.
Постучав в дверь, я услышала произнесенное слабым голосом приглашение войти.
С бледным лицом и воспаленными глазами, Эдит лежала под огромным балдахином.
— Ах, Боже мой, — вскричала она, увидев меня. — Мой урок! Я совсем забыла!
— Эдит, — спросила я, — что случилось?
— То же самое было и вчера утром. Я чувствую себя совершенно больной.
— Может, позвать доктора?
Она уставилась на меня с самым несчастным видом.
— У меня будет ребенок, — сообщила она.
— Этому следует радоваться.
— Ах, миссис Верлен… вы были замужем, но у вас не было детей.
— Нет, — сказала я.
Она серьезно взглянула на меня и сказала:
— Кажется, вы огорчены этим обстоятельством.
— Мне бы хотелось иметь детей.
— Но ведь это так ужасно, миссис Верлен. Я слышала, кухарка рассказывала, как рожала свою дочку. Это ужасно.
— Не слушайте никаких рассказов. Женщины всегда рожали и рожают.
Она прикрыла глаза:
— Я знаю.
— Вы должны быть счастливы.
Она уткнулась лицом в подушку, и по вздрагивающим плечам я поняла, что она плачет.
— Эдит, — позвала я, — Эдит, что-нибудь еще случилось… кроме этого?
Она резко подняла голову и посмотрела на меня.
— Что же еще могло случиться? — спросила она.
— Я подумала, не могу ли чем-нибудь помочь.
Она молчала, а я думала о тех словах, что невольно услышала в часовне. Я вспомнила и еще кое-что, случайно оброненное замечание, наведшее меня на мысль, что ее шантажируют.