— Мы с сестрой ходили в школу верховой езды и иногда катались в Роу. Видите ли, когда живешь в Лондоне, то возможностей ездить верхом гораздо меньше, чем в деревне, к тому же у нас было много других интересов, занимавших все наше время.
— Сестра тоже музыкантша?
— Э… э… нет-нет… — возникла тягостная пауза, и я, понимая, как легко могу выдать себя, подумала: “Интересно, как бы они отреагировали, если бы узнали, что я — сестра молодой женщины, таинственным образом исчезнувшей”.
Я прибавила неуверенно:
— Мой отец был профессором, а сестра помогала ему в работе.
— Наверное, вы из очень образованной семьи, — сказала она.
— Мои родители придерживались передовых взглядов на воспитание детей и, хотя мы были девочками, воспитывали нас как мальчиков.
Если бы в нашей семье росли мальчики, все повернулось бы по-другому, но их, к сожалению, не было.
Тут заговорила Алиса.
— А мне бы очень хотелось, чтобы меня так воспитывали, миссис Верлен. Как вас и вашу сестру. Думаю, вам сейчас хочется быть с нею, а не с нами.
— Она умерла, — ответила я отрывисто.
По-моему, Алисе хотелось порасспрашивать меня, но миссис Линкрофт взглядом приказала ей молчать. Сама же сказала:
— О, извините нас. Это печально.
Затем возникла короткая сочувственная пауза, которую я прервала сама, поинтересовавшись, хорошо ли девочки ездят верхом.
— Мистер Нэйпир настаивает, чтобы Эдит училась этому, и берет с собой каждое утро. Кажется, она уже гораздо лучше ездит.
— Нет, не лучше, а хуже, — вставила Алиса. — Потому что теперь она боится.
— Боится? — повторила я.
— Эдит очень боязлива, а мистер Нэйпир хочет сделать ее смелее, — пояснила Аписа. — Думаю, Эдит лучше было бы трястись на старом Сильвере, чем гарцевать на лошади, которую выбрал мистер Нэйпир.
Мисс Линкрофт снова глянула на дочь, и я подумала, что несколько показная покорность девочки объясняется тем, что ее все-таки подавляют.
После ужина я посидела еще около часу, болтая с миссис Линкрофт, а потом отправилась в постель, но спала плохо. Путаные мысли, беспорядочные отрывки дневных впечатлений бродили в голове, я все время просыпалась, пока не сказала себе, что раз уж я составила себе программу на много дней вперед, то надо ее выполнять.
Завтрак принесли в комнату на подносе, и только я с ним покончила, как постучалась Эдит и попросила разрешения войти. Она была очень хорошенькой в голубой амазонке и черной шляпке-котелке.
— Вы собираетесь поехать верхом? — спросила я.
Она едва заметно вздрогнула. Я заметила, что она не умеет скрывать своих чувств.
— Пока нет, — ответила она, — попозже, но могу не успеть переодеться. Я хотела поговорить с вами о занятиях.