— А вы всегда логичны, миссис Верлен?
— Стараюсь.
— Отдайте свои симпатии тому, кто их заслуживает.
— А разве есть кто-нибудь, не заслуживающий симпатии?
— Вы, конечно, знаете, что меня отправили в Австралию к двоюродному брату отца. Он видеть меня не мог, я имею в виду отца, после несчастного случая. Моя мать убила себя. Говорят, она сделала это из-за гибели брата. На моей совести две смерти. Надеюсь, вы это понимаете. Своим видом я напоминал всем о случившемся. Вот я и уехал к двоюродному дяде, у которого ферма в сорока милях к северу от Мельбурна. Думал, мне придется остаться там до конца жизни.
— И были довольны своим положением?
— Никогда в жизни. Сердце мое осталось здесь, и, когда представилась возможность, я не колеблясь принял предложение отца.
— Что ж, теперь вы вернулись, и все в порядке.
— Разве, миссис Верлен? — Он придвинулся ближе ко мне. — Как странно сидеть здесь, в облитом лунным светом саду, и серьезно беседовать с миссис Верлен. Знаю, вас зовут Каролина. Ваш гений называл вас Каро.
— Откуда вам все известно?
— Прочел в той же самой газете. В ней рассказывалось, что он заговорил, когда вы вошли в гримерную. Все, что он смог сказать: “Все в порядке, Каро.”
Губы мои задрожали. Я взорвалась:
— Вы опять намеренно пытаетесь…
— Причинить вам боль? Я просто хочу, чтобы вы повернулись к настоящему лицом, Каро. Чтобы вы повернулись к жизни лицом, и тогда сможете повернуться к прошлому спиной и забыть. Вот что мы должны сделать оба.
Голос его странно задрожал, и я повернулась к нему. Он протянул ко мне руки, как бы говоря: помоги мне. И мне захотелось ответить: мы поможем друг другу. Ибо я, как ни странно, верила ему в эту минуту. И была счастлива… счастлива сидеть с ним в лунном саду, наполненном каким-то удивительным волшебством, изгнавшим всякое зло.
Неожиданно он взял мои руки в свои. И я не отняла их. Так мы и сидели, глядя друг на друга, и я знала: между нами сейчас зародилось нечто такое, от чего никто из нас не сможет отказаться.
И вдруг я испугалась, испугалась своих чувств — и его.
Я поднялась и сказала:
— Стало прохладно. Думаю, пора вернуться в дом.
Он совершенно переменился: высокомерие покинуло его. Или я обманывалась? А может, лунный свет сыграл со мной шутку?
Я не была уверена ни в чем, кроме одного: мне нужно от него бежать.
Я отобедала с Алисой и ее матерью и направилась в свою комнату приготовиться к завтрашним урокам. С Нэйпиром мы не встречались с того самого вечера, и с трудом верилось, что я не навоображала себе сцену в саду при луне. В тот вечер я была слишком утомлена и взволнована, и он, конечно, хорошо это понимал. Мне следует помнить, что он — муж Эдит и вполне может оказаться простым соблазнителем. Аллегра — тому свидетельство. А как глупо я вела себя в ту ночь. Правда, я не особенно долго находилась в саду, но, оглядываясь назад, должна признать, что готова была поддаться самообману. Не вспоминает ли он нашу встречу с усмешкой?