— И… что? — хриплым голосом спросил Орвин.
— К тому моменту он ничего не успел. Это ведь рассказывать долго, а происходило все стремительно. А потом ему стало не до того. Он вдруг заорал — громко и как-то дико. Глаза расширил в ужасе, отшатнулся от меня, кинулся к двери — прямо так, со спущенными штанами. Запутался, упал, пополз, выкрикивая что-то совершенно бессмысленное. Товарищ его перепугался, метнулся к нему. Но ничего мало-мальски разумного добиться так и не смог. В итоге тот кое-как штаны подтянул и в коридор выскочил, вопя на ходу. Дружбан — за ним. Дверь заперли. А потом за мной долго-долго никто не приходил. Заявились, должно быть, через несколько часов — и целым отрядом. Я уже думала: все, сейчас на месте прирежут. Но нет, в камеру сопроводили, можно сказать, даже вежливо. Держались от меня на расстоянии вытянутого клинка, ближе не подходили. Оказалось, тот, который ко мне полез, лишился рассудка. Ну, а второй всем растрезвонил, что зеркальщица сводит с ума одним взглядом. С тех пор ко мне не лезли. Только еду и воду раз в день приносили и то старались в сторону глядеть. Дураки! — Я опустила голову на руки и беззвучно засмеялась, вздрагивая плечами. — Как будто у меня было желание заглядывать в их мозг. Эдак и самой свихнуться недолго. — Я подняла глаза на принца, вытянула вперед указательный палец и требовательно спросила: — А ты меня боишься?
— Нет.
Ему даже секунды не потребовалось, чтобы определиться с ответом. Это меня задело.
— Почему? Я же могу тебя уничтожить одним взглядом.
— Можешь. Но не станешь.
— С чего ты взял? Я же преступница, изменница и этот… практически монстр!
— Ты не монстр, ты — жертва.
От такого заявления я даже слегка протрезвела.
— Ну, ты палку-то не перегибай. Жертва из меня еще та. Всем моим обидчикам пришлось, мягко говоря, несладко. Не считая твоего папаши, в смысле приемного. Вот с ним я еще не определилась.
— С ума сошла? — шикнул на меня Орвин. — Вот ты что сейчас делаешь, а? Ты что, не понимаешь, что по-хорошему я просто обязан побежать к канцлеру и доложить об этих твоих словах?
— Пф! — Я фыркнула и выпятила грудь. — Ну и беги.
— Да, знаю, слышал, — отмахнулся он. — Жизнью ты не дорожишь, а в тюрьме долго не задержишься.
Я забралась на диван с ногами и обхватила руками колени.
— Хорошо, что запомнил. Потому что это правда.
Орвин молчал, и через некоторое время я покосилась в его сторону. Брови принца были нахмурены, губы сжались в тонкую линию, а взгляд устремился в одну, ничем не примечательную точку.
— О чем думаешь? — полюбопытствовала я.