Вот и всё…
Да и где тут взять роту солдат, которыми можно командовать по уставу?
«… Преимущество залпов заключается в том, что стреляющая часть находится в руках её начальника. Ввиду этих свойств залпы могут применяться: на дальних дистанциях по важным и крупным целям; для преследования огнём; для отбития атаки ночью; для пристрелки…».[11]
Ночь – вот она, только руку протяни. По уставу – залповый огонь в самый раз. И как прикажете стрелять?
С Кафтановым уйдут четверо, двое казаков непрестанно при лошадях – от готовности к немедленному маршу сейчас зависит почти всё.
Какой тут вообще может быть залповый огонь – из пяти-то стволов?
В ауле же, если верить уряднику, почти полсотни вооружённых мужчин! К тому же – хорошо знающих прилегающую местность!
И как прикажете вести с ними перестрелку? Какие команды и в каком порядке отдавать?
Да и спросить-то не у кого…
«… Пехота открывает огонь по распоряжению начальников в цепи, если от начальников, старших над ними, не было на это воспрещения…».[12]
И где тут те самые старшие начальники?
Да и наставлений по таким вылазкам пока ещё не написано…
Спустя некоторое время, урядник со своими спутниками бесшумно растворился в ночи.
Проверив оружие, подпоручик спустился вниз – к лошадям. Коротко переговорил с теми, кто ими занимался, проверил подпругу у своей лошади, ещё раз подтянул ремни, крепившие у седла груз. Больше тут делать было нечего, казаки и без него прекрасно бы обошлись. Но, памятуя увещевания Степаныча, Сиверцев старался вести себя уверенно и не показывать своих переживаний.
Кстати, а кот-то куда девался?
Вот будет незадача, ежели они все скорым маршем отсюда двинут – а зверь где-то мышей добывает! Отстанет же!
Антон окликнул Матвея и поделился с ним данной проблемой.
– Не волнуйтесь, Ваше Благородие! Барсик в таком деле помехою не станет – завсегда при Степаныче пребывает.
– Что, даже и сейчас?
– Всенепременно, Ваше Благородие! Особливо сейчас – он поперёд всех бежит! Унюхает что – и сразу шерсть дыбом! Нюх-то у него – супротив нашенского – куда как поавантажнее будет! А уж глядя на животину – и мы все через то во внимание пребудем…
– Чудно… – покачал головою Сиверцев, забывая, что собеседник в темноте этого может и не заметить.
– Ваша правда, Ваше Благородие – чудно! Ан – и всамделе же так! Сам то не раз видывал!
* * *
Как подошли казаки, подпоручик так и не заметил. И не услышал, просто рядом с ним вдруг послышалось низкое ворчание-муркотание – так обычно извещал о своём появлении кот Кафтанова. А уж следом за ним из темноты вдруг проступили неясные силуэты – кто-то подходил.