— Конечно. Без змеиного яда человечество не может прожить. Змеиный яд используется в лекарствах, в мазях, в косметике. А я продаю.
— Но ведь ваша лаборатория незаконна! — воскликнула Крестовская.
— Разумеется, — Гендрик пожал плечами. — Но я же работаю и с важными государственными структурами. Поэтому меня не трогают.
— Тогда почему вы работаете вот так, подпольно? — Зина все еще не могла прийти в себя. — Вы можете работать в университете, при больнице... В хороших условиях, а не так, подпольно, где-то на задворках Привоза, скрываясь ото всех.
— Не могу, — Гендрик жестко усмехнулся. — Никто меня не возьмет. В советской системе одни тупые бюрократы. У меня ведь нет высшего образования. Да и вообще никакого образования нет. Я просто с детства живу со змеями, умею обращаться с ними. Я родился в горах Кавказа. Там есть очень ядовитая змея — гюрза. Я с детства ловил их голыми руками. Потом судьба забросила меня в Одессу, и вдруг оказалось, что именно это я могу делать лучше всего.
— Но вас арестуют за эту контрабанду! — не выдержала Зина.
— Никогда в жизни! — засмеялся Гендрик. — Что вы! У меня есть самые высокие покровители среди чекистов. Я продаю яд за границу, а прибылью делюсь с ними. Они так трусятся за мной, что и волос с моей головы не упадет.
— Ну хорошо, а что происходит со змеей, если вы забираете у нее яд? — взяв себя в руки, полюбопытствовала Зина.
— Ничего страшного. Змея не умирает, — спокойно ответил Гендрик. — Можно, конечно, забрать яд полностью и убить ее, но какой в этом смысл? Важно сохранить ей жизнь и получать яд все время. Это же такие деньги!
— Ужас какой, — не выдержала Крестовская, а ее собеседник усмехнулся и пожал плечами. — Где же вы берете всех этих змей? Сами добываете, охотитесь на них? — продолжала она.
— Сейчас уже нет. Раньше добывал сам. А теперь есть люди, которые ловят их для меня. Для них это хобби, но очень высокооплачиваемое.
— Разве в Одессе есть змеи? — удивилась Зина.
— В самой Одессе нет. Но в Одессе есть лиманы — Хаджибеевский, Днестровский, Тилигульский. В Бессарабии есть Днестр. Все это змеиные места. Плавни Днестра — раздолье для змей. Эти люди ездят по таким местам и добывают для меня то, что мне нужно.
Крестовскую била дрожь. Она чувствовала себя так ужасно, что почти не могла говорить. Слова цыганки обрели новый смысл. Зина была готова к чему угодно, но только не к этому. Но было необходимо все-таки идти до конца. Иначе весь этот ужас оказался бы бессмысленным, пустым, а допустить подобного она не могла ни в коем случае.
— Ну, так что вы хотели узнать? — Гендрик сам направил разговор в нужное русло.