— Вроде Пекьюлиа Кромвеля?
— А ведь верно! — рассмеялся Далтон. — Не могу представить, чтобы наш капитан написал на борту свое имя! Кстати, Шарп, сегодня к ужину я жертвую маринованный язык.
— Вы очень щедры, сэр.
— Должен же я отблагодарить вас за помощь! — Майор Далтон имел в виду долгие беседы о войне с маратхами. — Поэтому сегодня вы будете моим гостем. Капитан согласился накрыть стол на шканцах! — с довольным видом воскликнул майор, словно на свежем воздухе обычный обед обещал стать настоящим пиршеством.
— Мне не хочется быть навязчивым, майор.
— Вовсе нет! Я жертвую еще и вино — поможете нам распить его. Только придется вам облачиться в мундир, Шарп. Возможно, ужин окажется не слишком роскошным, но Пекьюлиа настаивает, чтобы на шканцах все были одеты подобающим образом.
До ужина оставался час, и Шарп спустился к себе, чтобы почистить алый мундир. К своему удивлению, на его дорожном сундуке восседал Малахия Брейсуэйт. С каждым днем плавания секретарь становился все мрачнее. Вот и сейчас он недобро покосился на Шарпа.
— Заблудились, Брейсуэйт? — резко бросил Шарп.
— Я хотел поговорить с вами, Шарп. — Секретарь старательно прятал глаза.
— Вы могли найти меня на палубе, — сказал Шарп. Брейсуэйт молча смотрел, как Шарп разложил мундир на краю койки и принялся энергично орудовать щеткой. — Ну? — не выдержал Шарп.
Брейсуэйт нервно теребил нитку, свисавшую с рукава поношенного сюртука. Наконец он собрался с мужеством, открыл рот и снова закрыл его. Шарп продолжал чистить мундир. Наконец секретарь обрел голос.
— По ночам вы развлекаетесь здесь с женщиной! — выпалил он.
Шарп рассмеялся:
— И что с того? В Оксфорде вас не научили обращению с женщинами?
— Я знаю эту женщину, — прошипел Брейсуэйт.
Шарп положил щетку на бочонок с араком и обернулся к секретарю:
— Хотите что-то сказать, так не тяните, черт вас подери!
Секретарь покраснел и нервно забарабанил пальцами по крышке сундука:
— Я все знаю, Шарп.
— Черта с два! Ничего вы не знаете, Брейсуэйт.
— Если я исполню свой долг и расскажу обо всем его светлости, ваша армейская карьера будет разрушена! — выпалил Брейсуэйт со злобой, точившей его изнутри, словно червь.
На лице Шарпа ничего не отразилось, но в душе он содрогнулся. Брейсуэйту удалось застукать их! Леди Грейс была с Шарпом в его жалкой каморке две ночи подряд. Она приходила после того, как стемнеет, и уходила до рассвета. Шарп был уверен, что об их встречах никому не известно. Выходит, они ошибались. Брейсуэйт, сходящий с ума от ревности, видел и слышал их. Шарп снова взял в руки щетку.