Старичок с живостью обернулся. Борода у него была такая же белая и мягкая, как пушинки одуванчиков.
— Ах, это вы, ребятки, — сказал он приветливо. — Заходите скорей, я вас давно уже жду!
Через пару минут они выяснили, что нового знакомца зовут Митричем, что он держит огород, кур и кроликов, воду добывает насосом с ручной помпой из скважины, а на дрова рубит деревья на улицах. Расспрашивал Семен, которого интересовала техническая сторона вопроса — как дряхлый старик выжил в одиночестве в заброшенной деревне в голой степи. Максим держался настороженно, ибо сразу вспомнил безумца из села с колодцем по дороге в Ростов.
Рассудок этого старичка тоже внушал серьезные опасения. Во-первых, он называл их исключительно ребятками, во-вторых, вообще не осознавал, что происходит в мире.
— Ах, гости у меня, — приговаривал он, хлопоча вокруг костра. — Ребятки, сейчас чаю напьемся, только вот угощение скромное у меня, уж не обессудьте. Хотите, в дом пройдите пока… Пензию-то не приносят, забыли про нас. Нынче про города только думают, а деревня, как хошь, выживай…
— Какая тебе пензия? — возмутился Семен. — Какие города? Очнись, ау! Люди вымирают, молодежи нет!
— Нет молодежи, — охотно согласился старичок. — В города перебралась. Там платят, там удобства. Не хотят люди на земле жить и работать, беда…
— Ты что, кукушкой поехал? — возмутился Семен. — Нет молодежи совсем, не-ту! Полвека, как люди не рождаются! Ничего нет!
Старичок Митрич не возражал. Он был покладистый.
— Да, плохо без пензии, — закивал он. — Плохо, как молодежь-то разъехалась… И автолавка к нам не едет, беда…
— Ты в каком веке застрял? Автола-авка, — передразнил Семен. — Не понимаешь что ль ничего?
Пришлось вмешаться Максиму:
— Оставь его, Семеныч. Ну не понимает и не понимает, зато он счастлив по-своему, ну?
— Ох, — встрепенулся вдруг старичок. — А кого это ты привел ко мне, вот этого, с пером на шляпе? Вот он, у тебя за плечом? Ну-ка, кыш, кыш!
Старичок замахал руками и, шепча что-то, перекрестил воздух.
— Вот, мы и прогнали его, — улыбаясь, объявил он остолбеневшему Максиму. — Ты его не води ко мне. Чует он, что власть его кончается, вот и злится!
— Ты кого видел? — еле шевеля языком, спросил Максим. — Ты Крысолова видел?
Он обернулся, но за спиной, естественно, никого не было.
— Нет у меня крыс, ребятки, — заверил Митрич. — Кошка была, хорошо ловила, а сейчас кошки нет и крыс нет. Собака была, Альма, свели ее псы со двора, она и не вернулась. А моя-то хозяйка как любила ее! Только она вышла сейчас, хозяйка-то…
Сердце у Максима как заколотилось, так и не желало успокаиваться. Заныли виски, во рту стало совсем сухо. Старик безумен, но, возможно, у него никакая не шизофрения, а обычная деменция… Еще Лиза говорила, что добрые люди, даже теряя рассудок, не теряют доброты. Но как же тогда мифический кто-то за спиной?