С теми самыми людьми, которые Карла вырастили.
До чего же страшно обнаружить, что близкий тебе человек когда-то хладнокровно обрек на смерть твоего отца. И, может быть, обречет тебя, если потребуется. Любым человеком можно пожертвовать ради Талига, не так ли, дядюшка Марсель?
— Я не могу отдать вас под суд, — сказал Карл медленно, — не могу публично обвинить. То, что вы сделали, недоказуемо. Но я не желаю, не желаю, слышите? Я не желаю терпеть ваше присутствие в пределах моей страны. Вы покинете Талиг немедленно и никогда больше сюда не вернетесь.
Ответом на его яростную речь был лишь полупоклон, совершенный в полнейшем молчании.
— Напоминаю вам, — сказал Карл, с трудом удерживаясь от того, чтобы стиснуть кулаки и ударить этого скользского человека, — что Кэналлоа — тоже часть Талига. В Алвасете отсидеться вам не удастся. И на заступничество герцога Алва можете тоже не рассчитывать.
— Я поеду гораздо дальше, Ваше Величество.
— Дальше Кэналлоа? — презрительно переспросил Карл. — На Марикьяру?
— В Багряные земли.
— Вас не пустят дальше Межевых островов. Мориски делают исключение лишь для кэналлийцев, а вы все-таки не кэналлиец, даже если в Кэналлоа вас и считают за своего.
Пустая, «посольская», как называла ее Анжелика, улыбка появилась на губах Валмона.
— Я уже бывал в Агирнэ, Ваше Величество. Надолго мой визит не затянулся, но все же он был. Кроме того, пять лет назад, во время Гайифской войны, случай позволил мне спасти жизнь нар-шаду Зегины. Мы смешали кровь по морисским обычаям и стали побратимами. Меня примут не только в Агирнэ, но и в остальных «звездах».
Карл никогда не слышал ни о визите Валмона в Агирнэ, ни о спасении нар-шада Зегины. Валмон мог блефовать. Известный политический игрок, он славился своим умением вводить людей в заблуждение.
Но все это могло оказаться и правдой.
— И это позволит вам, — сказал Валмон, — скрыть истинную причину моего отъезда. Противникам Талига, думаю, доставят некоторое огорчение слухи о ваших переговорах с морисками.
Еще недавно в этих словах Карл услышал бы добрый совет, но сейчас ему чудилась лишь издевка.
— А как же герцог Алва? — сказал вдруг Карл. — Не говорите мне, что он не знал, ведь вы всегда заодно!
Карл чувствовал себя, словно человек, увлекаемый лавиной. Каждый следующий шаг ухудшал его положение, но остановиться он был не в силах.
Взгляд графа Валмона, обычно непроницаемо-мягкий, неожиданно сверкнул сталью. Никогда прежде Карл так явственно не ощущал, что этот человек гораздо выше и сильнее него. Казалось, еще слово, и Валмон придушит его на месте.