— Колин? Да, я знаю который час, приятель, — Байрон невольно улыбнулся. — Да, какой я засранец я тоже знаю, ты не первый. Выйди из спальни, жену разбудишь. Криком. Угадай, у кого на камере фото нашего любимого лорда Уиггинса в компании пары горячих афганских ребят? Не кричи, у меня уши в трубочку. Да. О да, я знаю. Что я гениален, я знаю. Я же тебе говорил сразу, когда замяли дело с героином в его клубе, что тут все не так просто. О, повтори это еще раз… Ладно, ладно. Завтра закину. Дай мне пару недель, и мы выстрелим таким материалом, что дело Чарли Менсона покажется… Нет. Рано, у меня появились кое-какие идеи. Все. Завтра порадую. Нет, именно завтра. Сегодня я сплю.
Нажав на отбой, он с облегчением выдохнул и, поднявшись, облокотился о край раковины. Подняв глаза на зеркало, стон он сдержать уже не смог. Лицо было измазано в запекшейся крови и черте чем еще. Над бровью торчал осколок стекла, а из раны под ним все еще стекала струйка крови. Выдернув осколок и проследив, как медленно, будто бы нехотя, затягивается рана, включил воду.
И в таком виде он ехал по городу. Отдельный вопрос, как он сумел сесть на мотоцикл, но это уже другая история. Нет, все-таки иногда гребаная сдержанность англичан играла ему на руку. По крайней мере, или консьерж не заметил, в каком виде жилец явился домой, или сделал вид, что не заметил. Полицию не вызвал, к счастью.
Струи горячей воды с горем пополам смывали засохшую грязь. Итак, лорд Байрон, признайте, вы в заднице. Непоэтично, зато честно. Кто, кто в этом несчастном мире мог предположить, что помощник Уиггинса окажется Бессмертным и почует незваного гостя? Правда, выяснение отношений с «компаньонами» оказалось для него важнее, чем чья-то голова. Он решил, что с наглым гостем, пока он занят, вполне могут разобраться пара его людей. И они разобрались. Решив, что тощий (о да, после последних пары лет он наконец-то вновь мог так себя назвать) хромой мальчишка им не соперник, ребятки решили, что стрелять в него будет лишней тратой патронов. И, надо признать, бока они ему намяли знатно. Со вкусом. До того момента, как отвлеклись на попытки сломать его трость (черт, вот исчезновение трости Доку придется как-то объяснить). Поставленный удар боксера, пусть сейчас и в самом легком весе, это поставленный удар боксера. А когда он подкрепляется последующим выстрелом, то эффект становится еще интереснее.
Правда, бегство вышло все равно не самым удачным. Полет в овраг и сломанная шея в его планы не входили. Зато очнуться и понять, что его то ли не заметили, то ли босс не предупредил своих мальчиков, что мертвая жертва ему все равно нужна, и он все еще лежит на том же месте, было чертовски приятно. Неприятно было выть от боли, садясь на мотоцикл. В последнее время скорость регенерации подводила, и думать о причинах он не хотел. Как и спрашивать у Дока.