— Колин, видишь зеленую ауди, приятель? Она всегда тут стоит?
Дарси протер очки и пристально посмотрел туда, куда указывал юноша:
— Не обращал внимания, но… Нет, скорее нет. Я бы запомнил этот идиотский цвет.
Когда он обернулся, Байрон уже собирал со стола документы, явно планируя откланяться.
— К чему ты это спросил, Ноэль? Тебе кажется, что…
Договорить ему не дали:
— Колин, нет. Мне не кажется, что за мной следят. Кто я такой, чтобы за мной следить, друг? — но говоря это, Байрон уже прекрасно понимал, что лжет. Он почти сразу вспомнил, где видел эту машину — у ворот заброшенного загородного клуба, где позавчера ночью (или вчера утром, как посмотреть) плохие английские парни вели светскую беседу с плохими афганскими парнями. И где потом он осознал всю прекрасную гамму ощущений, которую испытываешь, когда тебе ломают ногами ребра.
Дарси остановил его у самого выхода:
— Знаешь, копай это дело сколько угодно. Но сначала отдохни недельку. Съезди куда-нибудь. И не переживай о деньгах. Считай это авансом за статью.
А вот это было кстати.
— Не буду отказываться, не сочти за наглость. И… спасибо за заботу. Я такое не забываю.
Док сидел за ноутбуком, выискивая что-то в своей почте. Рядом остывали остатки кофе и обеда. Прямо на которые и лег бумажный конверт.
— Знаешь что, дорогой Док? Пакуй-ка чемоданы.
Митос, до этого не обращавший внимания даже на Зов, резко поднял голову:
— Знаете что, милорд, вы притащили меня в эту ужасную страну, вселили в этот табачный ад, именуемый вашей квартирой, а теперь пытаетесь от меня отделаться? И не подумаю.
Хотя в голосе Дока и звучало что-то похожее на веселье, Байрон по обеспокоенному взгляду понял, что подобрал не лучшие слова.
— Боги, Бен, выдохни. Это билеты не в Париж. У нас в шесть самолет. В Венецию. Знаешь ли, приятель, у меня этот город тоже уже сидит в печенках. Так что собирайся, неделя отдыха нам не помешает. Мы ведь когда-то отлично проводили там время.
Митос усмехнулся:
— Во-первых, Джорджи, если так хочется звать меня не моим именем, то называй хотя бы Адамом. С твоими вечными «Док» и «Бен» я скоро сам запутаюсь. А во-вторых, с чего ты взял, что я соглашусь с тобой куда-то лететь?
Поэт бесцеремонно облокотился локтями на плечи Старейшего и деланно вздохнул:
— Во-первых, Бен, если так хочется называть меня по имени в принципе, то зови хотя бы Ноэлем. Меня сейчас зовут именно так, и это имя, пожалуй, лучшее, что на данный момент осталось у меня со времен брака. И я ненавижу, когда меня называют «Джорджи». А во-вторых, с того, дорогой мой, что ты до сих пор не отказался.