— Боже мой, что это? — вырвалось у меня.
— Нечто, оставленное создателями святилища. Может быть, разгадка его назначения. Жаль, что невозможно туда пройти.
— А если расширить лаз? — Я легла на живот, просунула голову, чувствуя себя Алисой, которая никак не выпьет уменьшительное средство.
— Может, мне удастся тебя протолкнуть? — Борис принялся яростно вертеть мною в каменной щели, будто я была ершиком в бутылке. Энергичные действия возымели успех: едва освободились ободранные плечи, я вползла, как удав, вся. Борис попытался последовать за мной, но его габариты, несмотря на спортивность, явно превосходили мои.
— Лидия, осторожно подойди к этой светящейся штуке. Рассмотри, сделай несколько снимков и возвращайся. Я жду тебя здесь.
Мне очень не хотелось идти одной. Свет фонаря сделался тусклее, воздух с трудом втягивался в легкие.
Оно было не реальным объектом, но голографической проекцией. Я догадалась лишь, когда включила цифровую камеру: на ней не сохранялось изображение. Это было похоже на объемную мандалу в рост человека, с вложенными сферами, на поверхности которых переливались изображения людей и птиц, геометрические фигуры и неведомые символы. Меня охватило острое чувство собственной неполноценности. Водя по стенам фонариком, стала искать источник лазерного луча. Вдоль одной из стен шли глубокие ниши. Я заглянула в ближайшую и отшатнулась, задохнувшись своим криком. Там был человек. Он полулежал, откинувшись на спинку низкой кушетки, и смотрел не мигая, без улыбки — он на меня смотрел!
— Борис! — дико закричала я.
— Что там? — глухо донесся голос, и я побежала на него, ничего не соображая.
— Там живой человек! Мне страшно. Я хочу выйти!
— Успокойся. На, возьми пистолет.
— Да я не умею стрелять!
— Достаточно направить дуло в сторону от себя и нажать курок. Лидия, там не может быть живых. Это подземелье замуровано уже тысячи лет.
— Может быть, другой ход ведет сюда. Может, это грабитель или бродяга.
— Так пристрели его, и дело с концом. Ну, иди, не бойся.
Я дошла снова до светящейся мандалы. Повернула к стене с нишами. Здесь ничего не изменилось. Люди были во всех нишах. Легко одетые, в небрежных позах, как бы устроившиеся удобно у телевизора. Они смотрели мимо меня, на мандалу. Я дошла до крайней в ряду ниши. Джентльмен читал книгу. А на плече его сидел, нахохлившись, давешний птенец. Это искусно сделанные мумии, уверяла я себя. В глаза, конечно, вставлены кристаллы лазурита. Техника покруче египетской, без всякого пеленания. Может, я своим появлением уже нарушила гомеостат.