— Не слишком логично. А какие у тебя есть еще гипотезы?
— Если честно, я хотела бы предоставить слово тебе.
— Но я не знаю, чего ты ждешь.
— Доказательств реальности происходящего.
— Для начала мы должны договориться о терминах. Что такое реальность?
— То, что дано нам в ощущениях.
Он легонько шлепнул меня лапищей по плечу. Я покатилась кубарем.
— Ты порвал мне футболку. Так нечестно.
— Она была уже недостаточно целостна.
— Значит, собираешься доказывать свою реальность с помощью грубой силы? Но этого мало. Я все равно не верю, что в какой-то занюханной Румынии на виду у всей Европы преспокойно живут и размножаются разумные рептилии.
— Я не настаиваю на своей достоверности.
— Но мне нужно разобраться, — и тут я вдруг расплакалась. — Я хочу есть.
— Чувство голода всегда вызывает у вас такую эмоциональную реакцию? Хорошо, я постараюсь найти пищу, для тебя пригодную.
Под барельефом в стене одного из строений скрывалась, оказывается, дверь. Мы вошли в совершенно пустое помещение с квадратным выступом посередине. На нем Сатни установил подобие чаши. В ней что-то шевелилось.
Я брезгливо отстранилась. Сатни без слов убрал посудину, внес другую.
— Что там, внутри? — опасливо спросила я.
— Морепродукты, измельченные и обработанные сухим теплом.
— А чем есть?
На его морде, возможно, выразилось недоумение. Он широко открыл пасть, и в нее, как металлические опилки к магниту, понеслись кусочки пищи. Пахло вкусно. Поколебавшись, я поднесла чашу ко рту. Не бог весть как эстетично, но и голод не тетка. Еще из этой трапезы мне запомнились пузырьки сладко-терпкой жидкости, которую Сатни принес последней. Пузырьки лежали аккуратной горкой, похожие на разноцветное драже. Он лакомился тоже, и было забавно смотреть, как пузырьки летят и исчезают в его пасти, напоминая радужный дождь.
Поблагодарив хозяина со всей возможной учтивостью, я поинтересовалась, есть ли поблизости люди и где именно.
— Давно я не замечал плотных людей, — задумчиво произнес Сатни.
— Но я видела ребенка неподалеку. Следственно, здесь живут люди.
— Ошибочное умозаключение. В радиусе ближайших тысячелетий людей нет.
— Ближайших километров, — поправила я. — Но это немыслимо в Европе, которая вся, можно сказать, городской сквер.
И тут меня осенило. Сатни с другой планеты. Отсюда все странности. К своему стыду, в инопланетян я, до сей поры, не верила.
— Ты прилетел оттуда, да? — я ткнула пальцем в небо.
— В принципе, да, — без колебаний согласился он. — Но мы уходим от темы разговора. Ты ведь хотела что-то узнать, раз снова пришла сюда?