И я запоздало поняла, что сейчас взгляну в глаза своей смерти.
Но перед этим оставалось одно дело, которое я могла хотя бы завершить:
— Артефакты готовы, — прошептала я, надеясь, что некроманты услышат. — Я не успею прикрепить к ним цепочки, сделаете сами, там не сложно, крупные камни подстроены под вас. Запомните — у них должен быть доступ к коже, через одежду не сработают. И… — горло на мгновение сжал спазм. — Я буду благодарна, если позаботитесь о Гобби. Постарайтесь поймать.
Удар по блюду, кровь, выплеснувшаяся на меня, и камни, улетевшие в пространство позади.
А затем я вскинула голову и прямо посмотрела на зависшего перед окном отступника!
Где-то в сознании отвлечённо мелькнула мысль, что я впервые вижу перешедшего грань мага вживую, а не на картинке. Вечный, дядя Тадор называл их так, оказался страшен — длинное несуразное тело, жуткие руки с изогнутыми когтями вместо ногтей, чёрная, словно забальзамированная кожа, седые редкие волосы треплет морозный ветер, бежевая с чёрными отворотами мантия из дорогой чуть искрящейся в свете луны ткани и совершенно чёрные провалы глаз. Ещё одной отвлечённой мыслью было, что мне в данный момент не поможет ни Кхелло, ни что-либо иное. Артефакт Сирилла спас бы от первого удара, впрочем… именно сейчас я и поняла, от чего меня спас мой погибший защитник. Точнее, от чьего удара. Действительно, как я сразу не подумала — на смертельную магию такой силы, что расплавила мой артефакт, способны только отступники, и вот я осталась без защиты. А больше ничего не спасёт — мой Эль-таим не способен защитить от чёрной магии. Парней защитит, меня нет.
Это конец.
У меня нет сил даже на то, чтобы банально уклониться от смерти, хотя бы упасть и отползти, потому что ноги затекли и не слушаются. Это действительно конец.
— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс спиш! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ эйшс! — издевательски произнёс отступник, плавно приближаясь к оконному проёму.
И я поняла, кто пытался вмешаться в ритуал. Хуже того — я осознала, что именно ритуал привлёк Вечного сюда. Сама позвала свою смерть. Забавно. Можно было бы даже посмеяться, но как-то не до смеха.
— Мара-марэха, эсс унарг хэ!
«Мара» — жизнь, «марэха» — примерно то же самое, что смерть на языке отступников. Точнее, даже «марэха» это «трупец», и я поняла насмешку. В моей формуле звучало «я жизнь», над этим и посмеялся отступник. Что-то вроде «ты не жизнь, ты трупец», ну или «трупак», в общем — труп.
В голове шумело — кровопотеря и магическое истощение всё больше сказывались, я и так фактически на грани смерти сейчас. И ещё успокаивающее заклинание сказывалось, так что когда Вечный подлетел к окну и, сев на корточки, с интересом уставился на меня, я тихо спросила: