* * *
Потом они выбираются на крышу, рация Хатчинсон наконец-то начинает работать, и она вызывает всё, что только можно. Она тараторит кодовые слова, за которыми Уилер не успевает уследить, однако улавливает собственное имя, слово «химзащита», и несколько раз — слово «меметический», которое кажется ему какой-то смесью мимики с генетикой.
На дворе — предрассветный час. Это крыло больницы ниже остальных на несколько этажей, поэтому над крышей нависают яркие окна больничных палат, а сама крыша выходит на пару обширных парковок, за которыми — дороги, заросли и тусклое алое зарево, где вскоре взойдёт солнце. Хатчинсон быстро осматривает крышу на предмет пожарной лестницы, но её нет — при пожаре предполагается уходить через ту лестницу, по которой они только что поднялись, так что придётся ждать вертолёта. Или, что более вероятно и более прозаично, длинную передвижную лестницу.
— Подмога уже в пути, — подводит черту Хатчинсон. — Им придётся ехать из соседнего города, так что может, придётся ждать несколько часов. У них будут средства для обеззараживания, антибиотики, одеяла, нудные формуляры отчётности, все 33 удовольствия. Но главное — привезут кофе.
Уилер издаёт неразборчивый звук. Такой может издать человек, который совсем не откажется от кофе и от чего-то покрепче после кофе.
— Господи, у меня ещё один концерт уже сегодня, — говорит он. Он сидит на толстом ограждении крыши, трёт глаза, разминает пострадавшие ноги и постепенно отключается.
— Выступишь, — отвечает Хатчинсон. — Вся гадость уже позади. Для гражданского ты неплохо держался. Я и гораздо хуже видела.
— Хуже вот этого?
Хатчинсон отмалчивается.
— Извини. — Уилер снова открывает глаза. Он указывает на тот разгром, из которого они только что ушли, на дверь пожарного выхода и всё то, что за ней скрывается. Оно никуда не делось. — Ты видела что-то хуже вот этого?
Хатчинсон продолжает отмалчиваться.
— Что это? Что здесь произошло?
Поначалу Хатчинсон оставляет и этот вопрос без ответа. Она проходит к другому краю крыши и целую минуту смотрит туда, где вот-вот поднимется Солнце.
А потом, к удивлению Уилера и даже к небольшому собственному удивлению, она возвращается к нему и отвечает:
— SCP-4051 (номер, который мы только что присвоили этому заражению) имеет неотъемлемое свойство, которое практически лишает разумные организмы возможности его воспринимать. Это своего рода камуфляж. Оно не невидимое, это — блокировка на уровне разума. Информация о нём никуда не уходит, а подавляется. Каждый день мимо этого здания ходят люди. Они не видят, что застилает его окна. Они ходят мимо двери и даже не понимают, что она открыта. Возможно, это здесь уже не один десяток лет. Научники рано или поздно размотают этот клубок.