мир. Это было унизительно, и мне кажется, он знал, что я чувствую.
В течение тех коротких перерывов, когда я не был поглощён моей работой, я бросал взгляд на события, разворачивающиеся вокруг меня. То, что я видел, всегда оставляло меня равнодушным. Мир слишком разорён, чтобы быть способным себя прокормить; он ведёт себя, как голодное животное. Он зол. Он на пороге войны. Я мог только надеяться, что в ходе конфликта природа поступит так, как ей свойственно, и зажившиеся на этом свете дегенераты нашего вида, наконец, сгинут с лица земли. Это из-за них разгорается война, и война — единственное, что может очистить от них цивилизацию. Так устроена любая система; когда… ненужные экземпляры превышают критическую массу, хаос приводит к разрушению, возвращающему вещи в состояние равновесия.
Но его улыбка пронзила, словно луч, тьму отвращения и недовольства, царящую в моей голове.
Потом открылась истина: в каждой из доступных ему иных вселенных он искал наиболее изобретательные умы. Он был удивлён, когда фраза «иные вселенные» не вызвала у меня потрясения. Я спросил, каково их число, и он ответил, что не знает; помимо моей и его собственной, они нашли только пять других, цельных и пригодных для жизни. Пожалуй, потрясло меня то, что было найдено всего семь. На это он рассмеялся и сказал, что я подаю большие надежды. Я спросил, что он от меня хочет.
«Разгадать последнюю загадку науки».
Следующие двадцать четыре часа мы готовились к переносу. Я спросил путешественника, могу ли я взять с собой свой проект, чтобы его люди на него взглянули. Он ответил: запросто. Разработка Телефорса натолкнулась на непреодолимые препятствия; у меня не было возможности создать для него достаточно мощный источник энергии. Я не открыл путешественнику назначение аппарата: я сказал, что это просто ускоритель, не оружие. Мне не хотелось, чтобы он ставил под сомнение мои намерения. Я решил, что если смогу завершить работу над аппаратом в той вселенной, я вернусь с ним обратно и… самостоятельно позабочусь о приведении мира в баланс.
Мы ушли рано утром. Хотя я должен признаться, что перспектива переноса в другую вселенную не сильно меня потрясла, то, что было связно с самим перемещением, было весьма интригующим. Путешественник взял меня за руку и настроил какой-то аппарат у себя на запястье; он напоминал обычные часы, но я не смог как следует его разглядеть. Потом была яркая вспышка света, и всё вокруг стало чёрным. На какое-то мгновение я подумал, что ослеп, а потом возникло ужасное чувство свободного падения. Мы падали сквозь бесконечную темноту с невообразимой скоростью; ещё никогда в жизни я не испытывал такого страха. И всё же, было ощущение чуда; предчувствие чего-то, что я никогда раньше не знал. Внезапно всё кончилось в мгновенье ока. Я открыл глаза и увидел… слова неспособны описать это должным образом. Точнее,