слова неспособны описать это должным образом. Так же, как я не могу запечатлеть имя путешественника вот этими буквами и остаться удовлетворённым, я не в состоянии описать запредельную красоту его родной вселенной. У этого мира был свой пульс, своё биение, своё животворящее начало, которое я мог ощупать, и в этот момент я ощутил, как на меня обрушивается чудовищная пустота и примитивность природы моей Вселенной. Я плакал, но не от восхищения красотой его мира, а от осознания глубокой неполноценности своего.
Меня утешает то, что он так и не узнал истинную причину этих слёз.
Он привёл меня в город… и снова, я использую слово «город», просто потому что не нахожу более подходящей замены. Там путешественник представил меня своей семье и ещё множеству своих соотечественников. То чувство удовлетворённости, которое он вселил меня при первой встрече, теперь окружало меня со всех сторон; мой стыд от этого стал только глубже. Этот мир не просто был лучше: он был настолько близок к совершенству, насколько я только мог вообразить. Эти люди не были бессмысленно весёлыми, но они не потерпели бы никакой идиотской, банальной чепухи, которая так заботит наш народ.
Потом я встретился с другими. По одному из каждой вселенной, как объяснил мне путешественник (сам он выступал в роли представителя собственного мира). Я не буду вдаваться в описание деталей их внешности; это не относящееся к делу и эфемерное знание, которое никоим образом не отражает их колоссальный ум и изобретательность. По крайней мере… один день я провёл, просто беседуя с ними. Во время моего визита у меня были с собой карманные часы; эта была единственная вещь, с помощью которой я делал замеры, когда был там. Разумеется, в этой вселенной был свой способ исчисления времени, но для удобства я использовал нашу систему часов.
Время, проведённое за разговором с ними, было сущим наслаждением. Мы говорили о вещах, которые здесь я никогда не решался относить к «науке», они же находили их не более странными, чем гравитацию.
Путешественник рассказал всем про этот грандиозный проект, ради которого он собрал нас здесь. Мы должны были построить вечный генератор энергии. Это вызвало у меня столь же бесконечное воодушевление, не только само по себе, но ещё и потому, что это было именно то, в чём нуждался мой Телефорс. Конечно же, я предложил использовать моё устройство в качестве «подопытного объекта», когда генератор будет завершён, просто для того, чтобы увидеть, как он работает. К моей великой радости, они приняли это предложение, и мы приступили к работе.