— Что произошло?
— Мы попали в турбулентность, — сказала Бесс. — Ты ударился головой. Думаю, ты в порядке, но тебе лучше полежать спокойно некоторое время.
— Нет. Что произошло? — повторил Эдриан.
Бесс кивнула.
— Извержение вулкана, — ответила она. Мир снаружи был охвачен пламенем, которое бросало полыхающие алые отсветы на внутреннюю обстановку вертолета.
— Похоже, что проснулся мегавулкан Йеллоустоунского национального парка.
— Будь у этого вулканическая природа, мы бы были уже мертвы, — возразил Эдриан. — У этого природа экзистенциальная, — он с усилием поднялся на ноги и наклонился над плечом пилота. — Пилот, переключите на канал Тета-Прайм.
— Сэр? Нет никакого канала Тета… — пилот бросил короткий взгляд на консоль связи и с удивлением обнаружил там его. Одиннадцатый канал среди других десяти, последовательно пронумерованных. — …переключаюсь на канал Тета-Прайм, — пробормотал он, щелкая тумблером.
Динамик взорвался помехами, затем сквозь них начал пробиваться мужской голос.
— Прием. Прием. Есть кто на связи? Это _}¡§¤þ! Меня кто-нибудь слышит?
— _}¡§¤þ! Слава богу! — Эдриан выдохнул с облегчением. — Мы уже в пути. С iµ²¬® все в порядке?
— iµ²¬® больше не существует, — сообщил _}¡§¤þ. — Я единственный, кто остался. Р@¼û БØɼÀ, €¼рûÀн, н£ ¼@ûǂ£ мн£ и©ч£Ȝнʮǂȶ….
Голос пропал, и последняя фраза мужчины ускользнула из памяти Эдриана. Исчезла целая Зона. А человек, которого он считал близким другом, больше не существовал. И никогда не существовал.
Он даже не мог больше вспомнить его имя…
Всплеск потусторонних помех заглушил сигнал. Короткий щелчок — и регулятор встал на тот канал, который в существовал в реальности.
— Сэр? — подал голос пилот. — Что нам теперь делать?
«Единственное, что в наших силах», — подумал Эдриан.
— Проинформировать О5 о только что произошедшей реструктуризации класса СК, — сказал он вслух. — И приземлиться где-нибудь в безопасном месте как можно быстрее. Возможно, еще есть шанс что-то спасти…
В помещении царил хаос. Тот самый, ощутимо нереальный хаос, когда все знают, что произошло нечто ужасное, но никто не помнит, что же именно случилось.
Однако один из присутствовавших знал. Он молча сидел в кресле, пересматривал записи и ждал, пока утихнет сумятица, — та в конце концов утихла, когда неприметный мужчина во главе стола постучал позолоченной перьевой ручкой по столешнице из красного дерева.
— Десятый. Ваш доклад, — отчеканил Первый, когда шум стих.
Десятый был худощавым мужчиной с внешностью типичного учёного, оливковой кожей и косой цвета воронова крыла, доходившей до плеча. У него была репутация самого немногословного Смотрителя во всём Совете — он присутствовал на каждом собрании, делал записи и не просил слова. Коллеги временами гадали, в чём же заключается его работа.