.
Своеобразие политического устройства древнерусского государства и общества накануне монгольского нашествия придало политическим связям этого периода настолько необычные черты, что отождествить государственную организацию этого периода с современным пониманием государства крайне трудно. В итоге в историографии на настоящий день отсутствует единство в определении типа той формы государственности, с которой приходится иметь дело на Руси в середине XII — первой трети XIII вв. Именно поэтому представляется важным определиться с тем, что понимать под дипломатическими отношениями и междоусобицами на Руси в обозначенный период.
Сформулированная проблема отчасти была разрешена в исследованиях В.Т. Пашуто, А.Н. Сахарова, М.Б. Свердлова, А.В. Назаренко, Н.Ф. Котляра, а в отношении западнорусских земель в работах А.В. Майорова[162]. Даже если оставаться на точке зрения А.В. Назаренко, увидевшего в политическом устройстве Руси исследуемого периода не распавшуюся державу, как это представлено в работах Б.Д. Грекова, Б.А. Рыбакова и И.П. Ермолаева[163], а государство в форме братского совладения[164], то приходится признать, что такое родственное соуправление ничуть не ограничивало прав князей и городов в сфере международных отношений. Все они могли выступать в качестве равноправных субъектов международного права (насколько этот термин вообще применим к реалиям древнерусской и современной ей европейской действительности). С середины и второй половины XII в. значительная часть земель и городов Руси выступали силой, самостоятельно решающей свои внутри- и внешнеполитические задачи: выбор князей, избрание епископа, участие в различных междоусобных и европейских конфликтах, призвание военной помощи и т. д. Кроме этого внутреннее политические устройство древнерусских центров имело региональные особенности, порой принципиально, отличавшие политические структуры различных княжеств. При этом наличие епископской кафедры придавало городам и князьям этих земель высокий внутрирусский и международный статус.
Вся перечисленная совокупность условий сформировала на Руси несколько типов земель. М.Б. Свердлов различил три основных варианта: 1) «монархическая княжеская власть»; 2) «средневековая республиканская структура», определяемая выборами властных институтов и должностей города и регламентированная договорными отношениями в том числе с княжеской властью; 3) южнорусские и юго-западные княжества с приблизительным «равенством» власти князей, боярства и города[165]. В итоге внутрирусские межкняжеские, меж- и внутригородские отношения нередко выстраивались так, как если бы их участники были жителями не одного, а различных государств. Некоторые земли действительно обладали широкой политической автономией. В возникших условиях значительная часть усобиц между князьями и городом или же между соперничающими княжествами или землями может быть рассмотрена в контексте дипломатических отношений. При этом следует отметить, что одна из ключевых ролей в развивавшихся конфликтах, и в подобных дипломатических отношениях соответственно, отводилась церкви. Как правило, ей определялось место своеобразного и «беспристрастного» посредника, либо полномочного представителя одной или нескольких сторон.