в распространении евангельской проповеди было бы несправедливо отрицать. К тому же глава киевского диоцеза не мог не участвовать в рукоположении архиереев и духовенства.
Административное устройство Киевской Руси времени Владимира Святославича и его предшественников обладало особой спецификой: значительная часть территорий государства находилась если не в условной, то, по меньшей мере, ограниченной зависимости от Киева и его правителей. Существовавшая ситуация находила отражение и в ограниченной территории полюдья[194], и в постоянной необходимости каждого нового правителя «матери городов русских» завоевывать территории, которые, казалось бы, уже были покорены его предшественниками. В сложившихся условиях епископские кафедры и храмы выступали зримыми символами великокняжеской власти на этих землях. Вероятно, прежде такую функцию выполняли создававшиеся во времена «языческой реформы Владимира» капища. Однако в отличие от прежних языческих символов великокняжеской власти, устанавливавшихся за пределами городских стен[195], христианские храмы строились внутри них. Данное обстоятельство, наверное, и спровоцировало новгородский мятеж 991 г., разразившийся после прибытия на берега Волхова епископа Иоакима Корсунянина[196]. Таким образом, миссионерская деятельность первых русских первосвятителей была тесно связана с процессами укрепления великокняжеской власти. С некоторой долей условности предпринимавшиеся усилия можно квалифицировать и как меры, способствовавшие консолидации древнерусских земель.
Поездки митрополитов в Киевской Руси могут считаться редким явлением[197]. При этом перемещения, обусловленные не церковными, а политическими интересами, занимают в череде архиерейских путешествий крайне ничтожный процент. По сути дела, в домонгольской Руси зафиксирован только один случай путешествия митрополита из Киева в Новгород (1135). Целями поездки были снятие церковного интердикта и преодоление возникшего между Новгородом и Суздалем конфликта[198]. Обозначенный сюжет получил освещение и анализ в диссертации П.И. Гайденко[199]. Однако автор сосредоточил свое внимание на внутрицерковной стороне этой истории. Вместе с этим проблема видится более сложной. Такое путешествие не могло быть осуществлено без помощи княжеской власти. Поэтому здесь необходимо искать корни не только во внутрицерковных противоречиях, но и противоречиях между Киевом и Новгородом, а также Киевом, Новгородом и Суздалем.
Миротворчество
Участие митрополитов в примирении враждующих сторон одно из интересных явлений церковно-политической жизни домонгольской Руси. Это объясняется существенными отличиями реалий затрагиваемых исторических эпизодов от более поздних конфликтов XVI–XVII вв., в которых архиереи, как правило, занимали сторону «центрального правительства», и их усилия в преодолении противостояний имело целью не столько примирить враждующие стороны, сколько склонить одну сторону в пользу другой. В условиях Киевской Руси ситуация видится более сложной. Во-первых, большая часть конфликтов была порождена внутренними противоречиями в правящей княжеской династии. Во-вторых, роль митрополитов в примирении сторон оказывалась более чем неоднозначной. Летописание запечатлело четыре случая участия митрополитов в подобных ситуациях.