Как говорит Мойра, не проходило ни одного дня, когда бы Баннистер не посвятил хотя бы часть своего активного времени науке. «Даже когда мы были молодой семьей и выезжали на выходные в наш скромный коттедж, Роджер все утро проводил в своей комнате, читая и занимаясь исследованиями, – вспоминает она. – Он любит узнавать новое. Я думаю, что в такие моменты он наиболее счастлив».
Баннистер говорит: «Я думаю, что люди ощущают наибольшую полноту бытия тогда, когда они заняты интересной работой. Праздная жизнь может казаться очень привлекательной, но она быстро перестает приносить удовлетворение».
Карьера Баннистера в медицине – целая легенда. Более чем за четыре десятилетия он завоевал в мире репутацию одного из выдающихся невропатологов. Написал учебники, опубликовал много научных статей и раздвинул границы наших знаний о вегетативной нервной системе. В 2005 году Американская академия неврологии наградила его за исключительный вклад в науку.
«Неврологию, на мой взгляд, можно по праву назвать одной из самых интересных областей медицины, – говорит он. – Мозг и центральная нервная система определяют все на свете, в том числе психику и поведение человека. В начале моей карьеры коллеги поставили мне высокую планку. Будучи в прошлом спортсменом, я очень напряженно работал, чтобы доказать им, что мои подлинные интересы связаны с медициной. Думаю, мне это удалось к тому времени, как я стал консультантом в армии».
Именно в период прикомандирования к медицинским войскам Королевской армии в 1957 году (это было частью военной службы Баннистера) он сделал одно из самых смелых открытий в этой области. Сэр Роджер был направлен в Аден, морской порт в Йемене, с задачей исследовать вопрос, почему британские солдаты в полевых условиях теряли сознание и умирали от сердечных приступов. «Это была абсолютная пустыня, в которой температура доходила до 55°C, а влажность – до 60 %, – рассказывает Баннистер, – один из самых тяжелых климатов в мире».
«Я ходил вместе с солдатами марш-бросками по горам (джебель). Исследовательская программа была важной, потому что нам нужно было установить причины болезней и смертей военнослужащих».
Вернувшись в Лондон, Баннистер провел исключительный эксперимент: он сделал себе инъекцию пирогенов для того, чтобы повысить температуру тела до опасных значений. «Для проверки своей гипотезы мне нужен был кто-то, на ком можно было провести эксперимент; и я решил провести его на себе, – говорит Баннистер. – Было опасно, но позволило подтвердить мою теорию и спасти жизни».