— Всетворец и Всепредтеча… — голос директора ощутимо дрогнул. — Я не… Разумеется, я не…
Самое время для лобовой атаки. Я нацепила на лицо самое паскудное выражение, отпустила злосчастную дверь и сделала по направлению к экье директору пару вкрадчивых шагов. Голос мой снизился почти до ласкового шёпота:
— Ну будьте же благоразумны, дээ Ландаст. Вы и в самом деле поверили, что Перевёрнутая башня вот так просто оставит в покое три подозрительные смерти, особенно если в первом случае следы демона явственны и неоспоримы? Бросьте, вы же неглупый человек, а значит, ждали кого-то вроде меня. Проверяющего.
Параноики всегда ждут чего-нибудь подобного, даже если их не в чем упрекнуть, а экье директор непорочностью похвастаться точно не мог, так что в его глазах мелькнуло понимание. Впрочем, он держался до последнего:
— Вы рассуждаете о странных вещах, эрья. Даже если б вы имели в виду что-то, имевшее место в этих стенах — а ничего подобного здесь не происходило! — меня никто не ставил в известность…
Я перебила его, грубо расхохотавшись:
— Погодите-погодите, вы всерьёз… всерьёз считаете, что Перевёрнутая башня должна вам отчитываться о ходе следствия? Или же… — тут мой голос стал нежным, почти шёлковым, — о чём-то подобном должен был предупредить ваш могущественный покровитель? Но подумайте, экье директор, просто подумайте: захочет ли он всерьёз ссориться с теми, кто стоит за мной? И главное — ради кого? Ради человека, подозреваемого в демонопоклонстве? Утонуть вместе с тем, кто приносил бездне в жертву невинных девиц? Быть замаранным в столь отвратительных и бесчеловечных деяниях, иметь к ним хоть малейшее отношение? Стоит ли оно того? Стоите ли вы в его глазах подобной верности? Вы бы сами рискнули?
Что ж, могу собой гордиться: экье директор был полностью выбит из колеи, деморализован и утратил остатки воли к сопротивлению. Он лишь жалобно проблеял:
— Кто вы? Пращур всеблагой, кто вы? Вы же не даар Кринстон…
— Неужели? — тон мой стал холодным. Экье директор пошатнулся, глубоко вздохнул и попытался восстановить самообладание:
— Хорошо, хорошо, я обознался. Но вы же… не можете же вы… утверждать…
— Разумеется, могу! Вопрос в том, стану ли, — я вновь приветливо улыбнулась. — Экье директор, скажу прямо: как человек и как чиновник вы мне безразличны. Меня не интересуют ваши маленькие грязненькие игры с бюджетом вверенного вам учреждения. Да, конечно, кормить воспитанниц следовало бы получше, и воду нагревать для умывания тоже не помешает. Однако этим занимается не моё ведомство, и даже в отчёте мне совершенно необязательно отражать подобные мелочи…