Но История с большой буквы «И» оставляет письменные следы, а писцы обычно трудились при дворе, увековечивая происходящее на бумаге для своих повелителей. Они рассказывали только то, чего требовал от них государь. Понятно, что из-под их пера выходило лишь то, что заботило последнего: реляции о битвах, монарших браках и проблемах престолонаследия.
История деревни игнорируется почти полностью, ведь у крестьян своих писцов не было, а сами они писать не умели, поэтому передавали свой опыт устно, в виде саг, песен, мифов, сказок и даже шуток, звучавших у вечернего костра.
Официальная история предлагает дарвиновскую версию эволюции человечества: отбор наиболее приспособленных, исчезновение слабейших. Она подразумевает, что австралийские аборигены, племена джунглей Амазонки, американские индейцы, папуасы потерпели историческое поражение ввиду своей военной слабости. А ведь очень может быть, что эти так называемые примитивные народы способны обогатить наше общее будущее тем, чего ему недостает, делясь своей мифологией, правилами социальной организации и медицинскими премудростями.
Эдмонд Уэллс,
Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.
Мы, не отрывая глаз от яиц, следим за поцелуем. Из-за наших спин звучит голос Эдмонда Уэллса:
– Все-таки тянет вас на «клубничку»! Но вам повезло, вам попались «хорошие» клиенты.
Мне никак не удается забеременеть.
Ребенка хотим мы оба, поэтому Раймонд предлагает прибегнуть к искусственному оплодотворению. Мне имплантировали семь оплодотворенных яйцеклеток, чтобы выжила и стала развиваться хотя бы одна.
Мой живот раздувается, я стала бесформенной.
Без Раймонда это испытание было бы невыносимым. Оно напоминает мне о былой булимии. Беременность – самое сильное переживание в моей жизни. Мне делают УЗИ, и я отлично вижу все семь зародышей, пять девочек и двух мальчиков. Говорят, когда ты беременна девочками, то это значит, что ты любишь свою маму. У меня этой любви пять седьмых. Мальчики спокойные, девочки – непоседы. Одна даже кувыркается в амниотической жидкости – наверное, это перевоплощение Саломеи.
Все мое тело изменяется. Остается один раздутый живот, груди и округлившееся лицо. Ну и сознание до кучи.
Вопреки предсказаниям врачей, выжили все семеро. Соответственно, я превратилась в бочку, меня проще покатить, чем заставить идти. Семеро детей – лучшая шутка, на которую способна судьба. Лучший способ решить мои проблемы с двойником – наблюдать, как будут решать похожие проблемы мои дети.
Вот и долгожданный день родов. Раймонд делает кесарево сечение и извлекает семь розовых липких комочков, скоро принимающихся верещать.