– Разбиться на десятки! Арбалетчики зачистка! Вперед не вырываться! Пошли!
Зазвучали команды полусотников. Вторя им начали отдавать команды десятники. Пехота рассыпалась на группы, и держась довольно плотно двинулась между юрт и кибиток. Во внутрь они не заглядывали, лишь неизменно добивали каждого, оказавшегося на их пути, не делая никаких исключений.
Жилищами занимались арбалетчики. И нередко оттуда звучали умоляющие женские и даже детские крики. Уничтожался каждый способный держать в руках оружие, дабы никто не ударил в спину. Жестокая арифметика войны. Радовало только одно. Случалось это все же не так часто. Основная часть жителей ушла за пределы стойбища, спасаясь от массированного обстрела.
– Чего замер! – одернул десятник, одного из ополченцев, остановившемся над убитым ребенком.
– Варежку закрой! – одергивает другой, такого же слабонервного.
– Вперед! – понукает третий.
– Обходи кибитки, они не твоя забота! – командует четвертый…
Знал ли Михаил о том, что творится в стойбище? Да, знал. И ему было тошно от этого осознания. Но половцы так же брали на меч поселения, и там так же гибли мирные люди. Как аукнется, так и откликнется. Вот и весь сказ.
Он наблюдал за происходящим со стороны, вооружившись подзорной трубой, и стараясь держаться отстраненно. Так, словно наблюдает все это в кино.
Артиллеристы продолжали собирать обильный кровавый урожай засыпая маломальское скопление противника, били как дивизионом, так и побатарейно. И пока половцы не отдалились от стойбища, спасения от их обстрела не было. Наконец они перегруппировались и пошли в атаку.
Арсений вовремя сориентировался и подал сигнал. Полк тут же начал сбивать плотный строй посредине стойбища. Ополченцы выстраивались в круг, ощетинившись копьями и готовясь драться в полном окружении.
Подали сигнал артиллеристам, и те внесли необходимые поправки в прицел. После чего встретили лаву на подходе. Причем получилось удачно. Всадники шли достаточно плотно, а пушкари успели наработать хорошие навыки обращения со своими грохочущими игрушками. Так что, успев дать два залпа, они ссадили несколько десятков воинов. Под кем-то просто убило лошадь, кого-то ранило, а кому-то не повезло основательно.
– Ну что, Гаврила, пора, – сложив подзорную трубу, решительно произнес Михаил.
– Пожалуй, воевода.
Пехота билась посреди лагеря, прикрываясь щитами, огрызаясь арбалетными болтами и поливая особо ретивых всадников жидким огнем. Кавалерия Михаила обойдя холм, вышла прямо к скопившимся семьям сражающихся кочевников. Кто-то попытался оказать им сопротивление. Но это было настолько не серьезно и разрозненно, что не стоило брать в расчет. Несколько минут, и люди оказались сбиты в кучу и окружены вражеской кавалерией.