– Она молилась Единому? – буквально прокаркал Настоятель.
Прежде, чем ответить, Валлай воткнул лом в землю и повернулся к жрецу. Настоятель выглядел измождённым. Эти месяцы дались ему, должно быть, тяжелее, чем любому человеку в Новом Бергатте, не считая заболевших и умерших, конечно.
– Я не знаю.
Настоятель тяжело вздохну и пожал плечами.
– Ладно, разницы нет. Как её звали?
– Я не знаю.
– В смысле? Я… думал, что это кто-то особенный для тебя, если ты копаешь могилу в одиночку.
Валлай отвернулся от жреца и устало опёрся на лом.
– Я копаю в одиночку, потому что это особенная могила, а не особенный для меня мертвец. Я ведь завтра уезжаю?
– Завтра на рассвете. И уезжаешь не ты, а уезжаем мы. – Настоятель плечом отодвинул Валлая от края будущей могилы и взялся за лом. – Так что пусть это будет особая могила для нас обоих. Пока что твоя охота на могильщика приостановлена. Ты сопроводишь меня до Ариланты.
– Тебя переводят? – удивлённо спросил Валлай. – Но люди… Как они без тебя?
– Люди? – переспросил жрец. – Кому интересны люди, наёмник? Что для тебя человек? Наниматель? Жертва? Это ведь всё, что касается тебя и твоей работы: один человек платит тебе, чтобы ты убил другого. И ты всегда находишься в поиске либо первого – нанимателя, а когда найдёшь его, начинаешь искать второго – жертву. До остальных людей тебе нет особого дела.
Так же у жрецов, как это ни печально. Паства уже пришла в храм, Валлай. И в большинстве своём никуда не уйдёт, а это значит, что в храм будет поступать столько же, или почти столько же, пожертвований, как этой зимой, а часть пожертвований, естественно, пойдёт в Ариланту. А там уже более чем довольны. С ноября по начало марта в храм поступило больше, чем за два года до этого. К тому же, всегда есть стука… то есть наблюдатели от верхушки жречества. И верхушка оценила и размер пожертвований, и мои старания. Поэтому меня сейчас тащат наверх, в главный храм Единого, к циничной сучке Аклавии, чтобы она дала мне там какое-то задание по моим талантам. А ты пока выступишь в роли моего телохранителя. Что будет дальше с тобой или мной, я не знаю.
Настоятель остервенело долбил мёрзлую землю.
– Важны лишь пожертвования, – произнёс Валлай, горько усмехаясь.
– Не для всех. И я бы с радостью остался здесь. Я привык к Новому Бергатту, привык к людям, которые приходят ко мне за духовной поддержкой. Но… я не собираюсь оставаться в этом вшивом городишке до конца жизни. У меня большие планы. Очень большие. И, поверь мне, помощь людям вовсе не исключает карьерное продвижение, наоборот, чем больше помогаешь людям, тем выше поднимаешься. Чем выше поднимаешься, тем большему количеству людей сможешь помочь. Понимаешь меня?