– У них что, сад до самых стен растёт? – пробормотал Альх. – А если штурм?
– Наверное, никто штурма не боялся. Наши прадеды жили в едином государстве, в котором по большей части царил порядок.
– Но… как же тогда? Как тогда всё погибло?
– Похоже, что город кто-то штурмовал? – фыркнул Велион, с трудом отгоняя от себя воспоминания Импа. – Все просто резали друг друга внутри стен. Кое-где снаружи, как ты уже успел заметить, но по большей части всё же внутри. Все, мать их блядь, просто убивали друг друга. И не спрашивай, почему и как это произошло, я не знаю. И, наверное, никто не знает.
– Но какие же большие стены, – продолжал бубнить купец. – Сколько же тогда здесь погибло людей… и сколько продолжает гибнуть, – с горечью добавил он.
Могильщик промолчал. Он тоже когда-нибудь умрёт из-за этой войны, как умерла Элаги, тысячи до неё, и ещё тысячи – после. Но сегодня ему нужно было сделать всё, чтобы очередной жертвой тех событий не стал один пожилой толстеющий купец.
Ворота в город были сорваны с петель. Часть обгорела, металл оковки местами оплавился и едва посвечивал красным. Около ворот громоздилась груда костей, уже совсем старых. Открывшаяся взгляду часть улицы тоже завалена костями. Ничего необычного.
Велион подошёл к куску одного из створов, валяющегося прямо на дороге, потрогал рукой. По руке прошла дрожь, железо немного нагрелось, но больше ничего не произошло – боевое заклинание, засевшее когда-то в металле, исчерпало свои силы. Возможно, именно оно послужило причиной смерти многих хозяев белеющих рядом костей. Велион представил, как первый мародёр, рискнувший пойти в Эзмил, присел отдохнуть на этот обломок, или просто прикоснулся к нему, или наступил… Исход один – он погиб. Когда-то такие мысли пугали его. Теперь заставляли задуматься. И быть осторожней.
– Ещё не поздно свернуть назад, – сказал могильщик, выпрямляясь. – Никто не будет смеяться. Твои люди…
– Нет, – отрезал Альх. – Я иду с тобой в город. И дело не в храбрости, я боюсь до усрачки, но я не вернусь, пока не побываю в могильнике. Я… хочу увидеть всё это. Все эти завалы из костей. И ту красоту, что сумела пережить войну. Дочка рассказывала мне кое-что, но… когда всё видишь своими глазами… это другое.
Велион кивнул. Он ожидал такой ответ, но не предложить вернуться не мог. Если купец даст слабину в городе, возможно, возвращаться будет уже поздно. Он сказал это вслух.
– Я всё равно пойду, – твёрдо ответил купец. – Поверь, после смерти Элаги я не так уж и сильно дорожу своей жизнью. Мне уже почти пятьдесят, и так в могилу пора.