Вопросы Рыла остались без ответа. Гриз вновь уткнулся в карту, сам Валлай взялся за седельную сумку, чтобы найти разведчику хоть какой-то еды, а остальные парни вроде задрёмывали.
Всё, пора с этим кончать. Нужно вернуться к тому делу, к которому привык, – убивать людей за деньги. Только делать это не в составе армии, а лично, по-простому: взял предоплату, нашёл нужно человека, убил, вернулся за остальной суммой. Все эти игры в войну ему смерть как надоели. Если Гриз хочет продолжать – Низвергнутый с ним, он, Валлай, вернётся к тому, что ему с самого детства уготовала судьба.
Рыло впился зубами в кусок солонины и захрустел сухарём. В этот же момент Гриз тихо произнёс:
– Бычара, пройдёмся?
Валлай едва сдержался, чтобы не вздохнуть. Гриз что-то задумал, это ясно, как день. Что-то такое, в чём не уверен, иначе не позвал бы его посоветоваться. А это плохо. Очень плохо. Потому что, скорее всего, на кону будет всё.
– Как скажешь.
Они отошли недалеко, за пару палаток, а лагерь как будто уже и кончился, до полосы рогатин, где держали охрану часовые, рукой подать.
– Сколько у нас людей? – спросил Гриз, останавливаясь.
– Столько же, сколько и вечером, надеюсь, – тысяча четыреста семьдесят шесть.
Гриз кивнул, а после поднял голову, уставившись на луну.
– Ты помнишь, что говорил Вели? – медленно произнёс он после паузы.
– Какой Вели?
Командир наёмников фыркнул.
– У тебя спросонья голова вообще не варит? Складной Вели, твой дружок из Храма. Тот самый, что мог забраться в щель, в которую бы и кошка не уместилась, и просидеть в этой щели пару дней, ни разу не поссав, а потом выпрыгнуть оттуда и схватить за самые яйца. С кем он эту штуку проделал? С Халки? Ну, помнишь такого?
Валлай пожал плечами. Он давно не вспоминал о своём лучшем и, наверное, единственном друге детства. И, тем не менее, воспоминания вернулись, яркие, словно всё это произошло вчера, а не девять лет назад. Слишком много воспоминаний.
– Он всегда о чём-то болтал, – проворчал рубака. – То какую-то чепуху из свитков, которые читать было вовсе не обязательно, то ещё какую.
– У Вели всегда варил котелок, – кивнул Гриз. – Я имею в виду, ты помнишь, что он говорил в свой последний вечер?
Валлай стиснул зубы.
– Он давно сгнил в болотах, Гриз.
– Но это не значит, что он был неправ. Если бы все правые жили, а неправые – нет, Складной Вели сейчас стоял бы здесь вместе с тобой, а тело Шератли готовили бы к погребению. Если ты не помнишь, я тебе скажу. Он говорил, что нашу судьбу выбрали за нас, а мы никак не можем на это повлиять. Выбора у нас два: или служи Костлявой здесь, или – за Туманными горами. То есть, никакого выбора.