– Я таких тощих дылд, как ты, знаешь ли, не люблю, – шептала Элаги на ухо Велиону. – И вообще не привыкла так вот сразу, только… – она застонала, крепче прижалась к нему, впиваясь пальцами в спину. – Но завтрашний день может стать…
Могильщик поцеловал её в губы, заставляя замолчать.
***
Могильщик шёл по бесконечной равнине, покрытой прахом. Нашёл ли он какую-то дорогу? Или брёл навстречу смерти?
Ему не было дела.
Дул ветер. Ледяной, пронизывающий. Трепетали полы плаща, развевался шарф, но могильщик не чувствовал холода. Что-то грело его.
На этой безжизненной равнине он нашёл крохотный огонёк, поделившийся с ним теплом.
***
Велион открыл глаза.
Всё ещё было темно. Настолько, что он не мог различить идола, стоящего всего лишь в дюжине шагов. Костёр уже погас, но, несмотря на то, что воздух ещё не начал греться под лучами солнца, могильщик чувствовал тепло. К нему прижималось тёплое тело Элаги.
Могильщик закрыл глаза.
Элаги… Девушка, которую он знает всего несколько часов. За эти несколько часов она стала ему настолько близкой, насколько потом станет чужой. Если они не погибнут сегодня, их дороги разойдутся, и так, поодиночке, они будут скитаться по этому миру, может быть, иногда вспоминая о существовании друг друга во время ночёвки в одиночестве. А потом погибнут, каждый в свой час и день. Но пока…
Он чувствует её тепло.
Глава четвёртая. Ожившие воспоминания
Они двинулись в путь рано утром, позавтракав и ещё раз занявшись любовью. Перед уходом Элаги предложила оставить припасы на месте, а с собой взять только немного воды, несколько сухарей и пару кусков свинины, чтобы хватило пообедать, не больше.
– Кстати, – добавила могильщица, – в десяти милях на северо-запад я оставила схрон, небольшую тележку с припасами. Если ты…
– Не надо ничего такого говорить, – твёрдо сказал могильщик. – Мы обязательно вернёмся вместе.
– Знаешь ли, могут быть разные варианты, – усмехнулась Элаги. – Тележка стоит рядом с разрушенной стеной, которая торчит прямо посреди поля, мимо не пройдёшь.
Несмотря на то, что утро было пасмурным, через три часа после рассвета немного потеплело, задул тёплый ветерок, а ближе к полудню солнце наконец-то показалось из-за туч. Элаги сказала, будто это хороший знак, Велион молча кивнул, соглашаясь. Ещё через час небо окончательно расчистилось, стало тепло – настолько, насколько это возможно в конце сентября. Велион скинул плащ, а его спутница наполовину расшнуровала свою куртку.
Дорога становилась всё более разрушенной. Заросли странного, не похожего ни на что знакомое, кустарника становились всё выше и гуще, превращаясь в практически непроходимую колючую стену, плотно примыкающую к каменным плитам тракта и норовящую встиснуться между них. Солнце выманило наружу жителей зарослей – уродливые птицы, которых Велион видел вчера, появлялись всё чаще, а в корнях кустов начали мелькать жутковатые твари – ящерицы, которые больше смахивали на рыб без чешуи. Размера эти ящерицы были небольшого, но компенсировали его зубастыми пастями.