– Вообще, – буркнул торговец, убирая хабар под прилавок, – больше трёх никто бы не дал. Сейчас многие опасаются торговать с могильщиками.
– А когда не опасались? – фыркнул Велион уже через плечо.
– Сейчас – особенно. Жрецы Единого рассказывают о вашем брате… всякое.
– Ничего такого, чего не рассказывали раньше, – угрюмо произнёс могильщик, возвращаясь к прилавку. – Или нет?
Грест, который буквально изнывал от желания немедленно купить себе пива, чего-нибудь вкусного, а ещё сверкнуть заработанными монетами перед той грудастой служанкой, едва не схватил могильщика за плащ, чтобы поскорее утащить отсюда. Плевать ему было на жрецов Единого и все их разговоры, они и так доберутся до того трактира уже затемно, а в Илленсии поговаривали, будто в такой глуши в темное время обычно бегают целые стаи волков и жрут всех, кого застанут на улице. И про медведей рассказывали… Сам-то он ни волков, ни медведей пока не видел, хотя намотал с могильщиком немало миль за последние недели, но проверять не хотелось. Но проклятый Велион, кажется, заинтересовался, а перечить ему бывший вор боялся.
– Да, наверное, ничего необычного, – задумчиво кивнул антиквар и опёрся локтями о прилавок, – но как будто больше об этом стало разговоров что ли? И в народе всякие нехорошие слухи пошли, потому что жрецы прямо на службах начинают плести всякие небылицы. Нас тут трое было, кто с вашим братом торговал, а теперь посмотри: я один остался. Да и сам, если честно, боюсь, что ко мне во двор ночью красного петуха пустят. Жрецы говорят, мол, все, кто с могильщиками якшается, – прокляты. Со мной уже пара кузнецов торговать отказывается.
Воришка осмотрелся. Основные торговые ряды в сорока шагах слева, ближе к городским воротам, здесь же единственный прилавок, да и тот на ладан дышит. Даже бабки, торгующие приворотными зельями и прочей ведьмовской дурью, предпочитали торговать подальше от уголка, облюбованного антикварами.
– А что ещё говорят? – продолжал расспросы Велион.
– Да как всегда всё, ты разве не слышал ни разу?
– И никого не ищут?
Могильщик задал этот вопрос всё с тем же будничным любопытством, но по спине Греста прошёл холодок. Ему показалось, будто этот вопрос услышали абсолютно все на пустеющем рынке. Чтобы сдержать дрожь в руках, бывший вор засунул их в карманы и заозирался в поисках разъярённых жрецов Единого, жаждущих их крови.
Впрочем, почему их? Он-то ведь ничего такого не сделал…
– А кого им искать? – хмыкнул антиквар.
– Проклятых, обращающих людей в могильщиков. Не призывают никого убивать?
– Да-а, не-ет, – протянул торговец. – Один тут предлагал выжечь вашу заразу калёным железом, но его прямо во время проповеди удар хватил. Говорят, сам Единый покарал – он кровь не любит. Просто в последнее время стараются избегать всего, что связано с могильниками. Мол, если с вами не торговать, вы или нормальным делом займётесь, или с голоду передохнете. И жрецы так говорят. Вот в последнее время люди косо и смотрят.