Могильщика Грест почти не видел. Тот продолжал прожигать свой, должно быть, нескончаемый запас денег. Спал почти до обеда, а пить заканчивал глубоко за полночь. Круги под его глазами уже больше напоминали какие-то глубокие чёрные ямы, да и сам Велион стал походить на ожившего мертвеца. Он почти ни с кем не разговаривал, практически всё время сидел за одним и тем же столом, беспрестанно глядя на дверь, словно ждал кого-то. Общался всё больше невпопад. Его правую половину лица иногда пробирала дрожь, от которой становилось жутко всем, кто её видел. Иногда его бровь, веко и уголок рта просто начинали подёргиваться, словно он собирался заплакать, а порой почти все мышцы словно начинали танцевать, и часто это не прекращалось часами. Но трактирщика это не смущало – Велион исправно платил. Глейи, кажется, тоже до его поведения не было никакого дела. Видимо, с тем, что ей было нужно, могильщик справлялся, судя по звукам, время от времени доносящимся из подсобки, в которой служанка жила.
Однажды могильщик сильно испугал Греста.
Они сидели за столом и доедали ужин. Велион уже был пьян, и Грест подумывал, не напиться ли сегодня и ему. Ветер дул такой, что постукивали ставни на окнах. Глейи сказала, будто завтра утром будет такой мороз, какого воришка ещё не знал, и он ей верил. Неожиданно Велион схватил его за локоть, до боли вцепившись в него своими высохшими пальцами.
– Грест… – с ужасом в голосе произнёс могильщик, – Грест, скажи, на моём лице есть кровь?
– Да откуда бы ей взяться? – пробормотал воришка, замерев.
– Я знаю, что неоткуда. Я знаю, что её не должно быть. Но ты просто скажи: есть или нет.
Грест внимательно осмотрел лицо Велиона. Остекленевшие провалившиеся глаза, дёргающаяся правая щека, дрожащие губы. Его ужин практически не был тронут, зато второй кувшин с вином уже показывал дно. Воришка видел спивающихся людей, и могильщик сейчас выглядел, как один из них. Причём, до того состояния, когда из запоя выйти уже просто невозможно, могильщику оставался буквально один шаг. Либо вообще ни одного.
Грест перевёл дыхание, похлопал товарища свободной рукой по плечу и медленно произнёс:
– Нет. На твоём лице нет никакой крови.
Велион отпустил его локоть и кивнул.
– Это хорошо. Значит, я не до конца сошёл с ума.
– Боги, Велион, да скажи уже, что с тобой происходит?
Могильщик мотнул головой, мол, неважно, и какое-то время молчал. Но потом всё же разлепил губы:
– Кто бы что тебе ни говорил, никогда не ходи в Имп.
По спине воришки прошёл холодок. Он мало что слышал о городе на побережье Ядовитого Моря, но хватало и этого малого. Внезапно он понял, куда направился могильщик после убийства жрецов. Да и по времени как будто бы выходило, что Велион дошёл до побережья и вернулся назад.