— Порядок… — еле выговорил он, не видя уже ни женщины, ни комнаты, и свалился, позабыв обо всем на свете.
Женщина уложила его спать, прибрала на столе и вымыла посуду. Она почувствовала усталость после такого разгульного вечера и хотела было уйти, но осталась. И Шкипер, обнаружив утром, что рядом с ним спит женщина, долго, в каком-то тупом изумлении рассматривал ее лицо, нежное, бледное до синевы. Шея у женщины была тонкая и хрупкая. Когда женщина проснулась, Шкипер спросил у нее имя и как она оказалась у него в комнате. Звали женщину Виолетта, такое имя удивило Шкипера, он повертел головой и прислушался, словно бы ожидал, что имя прозвучит еще раз. Говорила Виолетта просто, без стеснения; голос у нее был низкий, почти такой же, как у Шкипера, и они, сидя в кровати друг против друга, долго басили, выясняя что и как. А после, когда Виолетта проявила хозяйственные способности и приготовила завтрак, Шкипер посмотрел на нее поласковее.
— Дурно живешь, Василий, — сказала Виолетта за завтраком. — Пропадешь так…
Шкипер закашлялся от неожиданности — ему никто никогда не говорил ничего подобного, и никто не называл по имени. Он хотел было сказать Виолетте, чтобы она убиралась к чертям со своими советами, но промолчал. А Виолетта уже говорила, что надо сходить в магазин и купить продукты, она много чего наперечисляла, и Шкипер, вслушиваясь в ее голос, криво ухмыльнулся, однако в магазин сходил.
Через несколько дней, подарив Виолетте бусы из мелких розовых косточек, купленные, кажется, не то в Малайзии, не то еще где-то, Шкипер проводил ее до троллейбуса и, прогулявшись в одиночестве по Большому, забыл, как забывал и других. Через десять дней он был в море и жил той привычной жизнью, в которой для него не находилось ничего нового и когда пропадала всякая необходимость думать.
Прошло три года.
Ничего не изменилось в жизни Шкипера, он был все так же одинок, все так же курил трубку, скучал, попадая в далекие страны, и томился, возвращаясь домой. Однажды, сидя в той же пивной, он случайно узнал, что Виолетта родила сына, и как-то неожиданно для себя забеспокоился, отыскал ее и терпеливо сидел в гостях, неотрывно глядя на мальчика. Он искал сходства. Не найдя ничего определенного, что убедило бы его, что это его сын, он спросил у Виолетты. У него даже горло перехватило от волнения, он ждал.
— Не знаю, — глупо пошутила женщина. — Наверное… По времени — твой, да тебе какая разница?
— Полный порядок! — обрадованно сказал Шкипер, покусывая остывшую трубку.
И после, еще немного поразмышляв, Шкипер решил, что это непременно его сын, и, пока был на берегу, ходил каждый день к нему в гости. Виолетта как-то насмешливо улыбалась, но приходить не запрещала. Втроем они гуляли по Васильевскому, заходили в комнату на Косой линии. Шкипер сказал, что это очень важно — то ли для него, а возможно, для ребенка. По обыкновению, он говорил скупо.