Похожая система функционирует в музыкальной сфере, где новые звёзды, новые тренды и новые субкультуры являются
порождением индустрии, придумываются прессой, фанатами и энтузиастами от музыки. Но ценность музыки формируется несколько иным путём, нежели ценность модной одежды. Жан Кокто однажды очень метко подметил: «Искусство создаёт уродливые вещи, которые со временем превращаются в прекрасные. Мода, в противоположность искусству, создаёт красивые вещи, которые со временем только становятся хуже». Поп-музыка находится в этом ряду где-то между искусством и модой, но больше тяготеет к миру искусства. Потребители могут уставать от конкретных музыкальных произведений, пресыщаться ими, но едва ли музыка становится невыносимой для восприятия с течением времени в том смысле, в котором одежда становится неудобоваримой для носки (слишком неловкой, слишком старой, чтобы вписаться в контекст окружающей среды). Музыка даёт людям нечто иное, чем простая пара ботинок или куртка. Музыка привязывает к себе людей какой-то более прочной, практически неразрывной связью. Но нельзя сказать, что музыка не подчиняется логике моды. С 1968 года звуковая палитра психоделии ушла в прошлое и стала табу: группы, которые до сих пор прибегали к этим приёмам, незамедлительно объявлялись смехотворными и неуместными. Но это не значит, что великие моменты музыкальной истории, связанные с психоделией 1966 —1967 годов, были лишены своего статуса. Эта особая форма красоты не стала считаться уродством.
РАНЬШЕ
Прочная связь между эстетикой и эмоциональной глубиной — вот именно тот аспект, который создаёт проблему ретро в музыке. Если бы музыка подчинялась исключительно законам моды и регулировалась только флуктуациями стиля, то она бы выбрасывалась на помойку истории без сомнений и сожалений. Она стала бы одноразовым продуктом в том смысле, в котором её видят критики (культурные консерваторы правых и левых политических взглядов), просто продуктом, произведённым в застенках того, что Теодор Адорно презренно назвал «культурной индустрией». Потенциал «обесцененной музыки» не только в её эмоциональной силе, но и в способности оставаться в памяти людей, в её долговечности. Старые песни со временем не теряют своей силы. Прилавок магазина великих музыкаль
пых открытий постоянно пополняется. Настоящие музыкальные фанаты, прорабатывая накопленное наследие, впитывают столько, сколько возможно, и при этом отслеживают всё новое и актуальное. В поп-музыке неистовый круговорот моды и коммерции сталкивается с «наследием» в том смысле, в котором оно понимается в области высокого искусства.