После такой комиссарской проработки последовал строгий приказ по бригаде. Преамбула приказа гласила:
«Как установлено следствием, партизанами отряда имени Котовского у гражданина деревни Лапешки Федоренко была украдена корова. Партизаны пытались скрыть свое преступление, чем еще более усугубили свою вину. За совершенное преступление они заслуживают расстрела. Но, учитывая их просьбу о предоставлении возможности искупить их вину в боях с немецкими оккупантами,
ПРИКАЗЫВАЮ:
- Партизан Горбунова П. И., Калинкина С. Н., Нестеренко Ф. Е., Горбунова А. М. арестовать на десять суток.
- Командованию отряда вышеуказанным партизанам предоставить возможность в первом же бою на самом ответственном участке искупить свою вину.
- С приказом ознакомить весь личный состав бригады».
Приказ подписали: комбриг Романов, военком Машеров, начштаба Дорменев.
Романов понимал: Машеров явно перегибает, заигрывается в роли высшей судебной инстанции. Такими действиями авторитета у бойцов бригады не заработать. На обратном пути он предпринял попытку обсудить эту ситуацию.
«Давай, Петр Миронович, еще раз тряхнем инициативой масс, — вспоминая комиссарский разнос проворовавшихся, предложил Романов Машерову. — Создадим товарищеские суды, пусть они сами решают в каждом подобном случае…» На это Машеров ответил: «Мысль неплохая. А если суд ошибется в оценке поступка?» «А мы сделаем оговорку: приговор товарищеского суда вступает в силу после утверждения командованием бригады», — парировал Романов.
После тщательного обсуждения этого предложения в середине июня 1943 года в бригаде был отдан приказ о создании товарищеских судов младших командиров и рядового состава в каждом отряде и товарищеского бригадного суда чести остальных командиров. В заключение этой истории А. Романов написал:
«Товарищеские суды впоследствии много помогали нам в повседневной работе по укреплению дисциплины и боеспособности бригады»[555].
Если ее проанализировать, то, на мой взгляд, более взвешенной в этом скользком вопросе является позиция А. Романова, а не П. Машерова. Оба они были крайне молоды, имели мало жизненного опыта (на 21 мая 1943 года, когда рассматривалось это дело, Машерову было всего двадцать пять лет, Романову и вовсе двадцать четыре), оба были руководителями партизанской бригады, оба попали к немцам в плен и чудом выбрались из него. При этом Романов помнил об этом и старался не примерять на себя мантию судьи, а Машеров в правосудии чересчур усердствовал.
Мне кажется, что А. Романову было стыдно за действия своего напарника, стыдно даже двадцать лет спустя. Без сомнений, Петр Машеров читал его книгу еще в рукописи, ибо в 1962 году он уже занимал должность второго секретаря ЦК КПБ. Тем не менее он согласился на публикацию этого эпизода. Вероятно, в своем поведении он не увидел ничего зазорного. Приказ за № 0061 от 23 мая 1943 года по бригаде имени К. К. Рокоссовского до сих пор хранится в Национальном архиве Республики Беларусь. Но кто из читателей за ним туда пойдет? А вот опубликованный А. Романовым, пусть даже мизерным тиражом, он стал достоянием общественности и позволяет судить о степени кровожадности и жестокости П. Машерова.