Он складывает письмо. Из складки сочится страх. Говорит:
– Ты должен понять, Рейф, мы с Кранмером давно условились: если один из нас падет, другой будет спасать себя.
– Возможно, сэр. Но я считаю, он должен был пойти к королю. Если бы жизнь архиепископа была в опасности, неужели вы остались бы в стороне? Вот уж не думаю.
– Не заставляй меня отвечать на вопросы. Я отвечал на них весь день. Кранмер действует в соответствии со своей натурой, иного от человека требовать нельзя. Рейф, что сталось с моим портретом? Тем, что написал Ганс?
– Хелен его забрала, сэр, и надежно спрятала.
– Где «Книга под названием Генрих»?
– Мы ее сожгли. До прихода Ризли мои люди проверили весь дом. Мы много чего сожгли, а пепел высыпали в сад.
– Отсутствие само по себе говорит красноречиво.
– Однако невразумительно. Не думаю, что против вас сумеют выдвинуть хоть одно существенное обвинение. Джон Уоллоп прислал из Франции письмо с тем, что смог наскрести. По его словам, там все говорят, что вы намеревались сделаться королем. – Рейф опускает голову. – Франциск прислал письмо, король велел мне перевести его на английский и зачитать совету. Мне самому.
– Это было испытание. Надеюсь, ты его прошел.
– Франциск пишет, теперь, когда вы убрали Кромвеля, мы вновь можем быть друзьями. Я уверен, именно это он обсуждал с Норфолком в феврале. Посему неудивительно, что они с Гардинером так осмелели. Все их тайные совещания, обеды и маски… ну и разумеется, у них эта девица, которую они выставляют перед королем.
– Рейф, – говорит он, – ты принесешь мне еще книг? Петрарку, его «О средствах против превратностей судьбы». Томаса Лупсета, его «Искусство умереть достойно».
Лупсет был наставником кардинальского сына. И трактат свой написал вовремя, ибо умер в тридцать пять.
Рейф говорит:
– Не отчаивайтесь. Не сдавайтесь, умоляю вас. Вы знаете, что король действует под влиянием порыва…
– Правда ли это? Мы всегда так говорили.
Однако, возможно, королевские капризы имели одну цель: заставить нас работать и надеяться. Анна Болейн до последнего вздоха верила, что Генрих передумает. И умерла в растерянности.
После ухода Рейфа он возвращается к письму Кранмера и видит вопрос, который архиепископ оставил Генриху для размышления: «Кому Ваше Величество будет доверять впредь, если Вы не можете доверять ему?»
В тот вечер он садится писать королю. После Рейфа приходил Фицуильям с новыми обвинениями. Он проглядел их наскоро: изменнические речи, сговоры, интриги и – что уже не совсем неожиданно – разглашение королевских неудач в спальне королевы.