Я стучал в окошко, и почти тотчас же выходил на порог Василий Васильевич.
— Опять на книги рассердился, — улыбался Шабаров. — Экий ты, Станислав Иванович, сердитый! Вот на коров никогда не сердишься, а книги — чуть чего не поймешь, готов уничтожить тут же. Ну давай, заходи…
Совхоз спал. Мы ставили самовар и сидели вдвоем с директором иногда до самого утра. Василий Васильевич терпеливо учил меня всему, что знал сам. А знал он много. Директор впервые познакомил меня с учением Дарвина, с работой Мичурина, с физиологией животных и основами племенной работы.
Несколько лет я проработал с Василием Васильевичем в Горынском совхозе, а когда его перевели в Ивановский совхоз, я тоже переехал туда вместе с ним.
Быстро сменялись один за другим годы нашей совместной работы. Шабарова вновь перевели куда-то на укрепление отстающего совхоза, а я остался заместителем директора. Все в совхозе относились ко мне хорошо, считались со мной. К людям я привык, и они ко мне привыкли, не хотелось расставаться с этим хозяйством: ведь оно с таким трудом было налажено!
Однажды я ушел из дому раньше обычного, Татьяна Васильевна еще спала. Погрузившись в свои заботы и хлопоты, я совсем забыл про день моего рождения и что сегодня вечером у нас соберутся гости. Я и обедать в этот день не пришел домой: в полдень отелилась лучшая корова Пеструшка, и я сам принимал теленка.
Провозился я с Пеструшкой очень долго, почти не поднимаясь с колен, а когда встал на затекшие ноги и вышел из телятника, был уже вечер. Торжественно сверкали в небе звезды. Полный месяц величаво поднимался из-за леса. На домах лежали пышные белые шапки. Только тут я вспомнил, что меня ждут гости, и поспешил домой. Татьяна Васильевна еще накануне собиралась испечь мой любимый пирог.
Открыв дверь, я увидел, что стол уже накрыт и гости сидят вокруг стола, поджидают меня. Они встретили меня смехом и шутками: хорош именинник, гостей созвал, а сам и не является, забыл про них.
А я стоял в дверях, в своем грязном ватнике, в старых порыжевших валенках, и было мне очень радостно: столько народу за столом, все это уважаемые люди, все пришли поздравить меня.
Когда я переоделся и вышел к столу, директор совхоза, только что вернувшийся из города, поднялся с места и сказал:
— Первый тост я хочу произнести за нашего «новорожденного», за Станислава Ивановича. Его, скажу вам по секрету, ждет выдвижение. Был я сегодня в городе, и мне там намекнули, что меня перебросят в другой совхоз, а Станислава Ивановича поставят здесь директором!
Чего греха таить, всякому человеку приятно, когда его не забывают, ценят и хвалят за работу. Особенно это приятно, если человеку в этот день исполнилось сорок лет. Возраст немалый, большая часть жизни позади, и эта, оставшаяся позади часть жизни была нелегкой.