В тот период у меня появилось много новых друзей. Некоторых из них я даже никогда не видел. Появились друзья в Москве — в наркомате совхозов, в Ленинграде — в Сельскохозяйственном институте. Друзьями стали колхозницы Прасковья Малинина и Александра Евдокимова. Они первые начали по моему методу выращивать телят в неотапливаемых помещениях. Получал я много писем и от неизвестных друзей из других колхозов и совхозов. Одни писали, что наш опыт помог им избавиться от суставолома и других болезней и сохранить весь приплод молодняка, другие благодарили за выращенных телят и бычков, приобретенных в нашем хозяйстве.
Много новых друзей оказалось у меня и в самом Караваеве, особенно среди молодежи и детей.
Помню, как пришла первый раз на скотный двор Груша Нилова. Ей было всего семнадцать лет. Она хотела работать только дояркой.
— Трудно тебе будет, девушка, — говорил я ей, — вечером в кино захочется, на танцы, а в это время надо будет коров доить. Да и утром — просыпать будешь, а у нас опаздывать не дозволено: животные к строгому режиму приучены.
Но она и слышать ничего не хотела.
— Возьмите меня в доярки, — просила она, — мне все так здесь интересно. Я стараться буду. Вот увидите, я так своих коров полюблю, что они больше всех молока дадут. Вот увидите!
Ну, как такую не взять?
Уселась она первый раз подле коровы на маленькую скамеечку и стала доить. Но доить она не умела — тянет пальцами за соски, тянет, а молоко не идет.
— Нет, голубушка, — говорю, — так не доят. Давай-ка вместе!
Присел я возле нее на корточки, взял ее руки в свои, и вместе с нею сделал массаж вымени, а потом стал доить корову.
Очень мне понравилась эта девушка, потому что все она старалась сделать как можно лучше и, главное, стремилась все понять: почему надо делать так, а не иначе. Стоило ей только увидеть меня, как сразу же начинала задавать разные вопросы о животных. А я люблю любознательных. Если у человека возникает много вопросов относительно его работы, значит, человек думает, значит, он относится к своему труду творчески, значит, этот человек настоящий.
Однажды, уже поздней осенью, приехал я как-то на одно из наших дальних пастбищ и увидел там маленького подпаска Ванюшу Ситушкина. Ему было тогда всего лет двенадцать. Я знал, что он сын нашей телятницы и что одна сестра его телятница, а другая — доярка. Но с ним самим мне до того разговаривать не приходилось.
Белобрысый паренек маленького роста важно расхаживал среди животных, а когда увидел меня, то подошел, снял шапку, поздоровался и сразу же стал расспрашивать: